Не Божиим громом горе ударило,Не тяжелой скалой навалилося;Собиралось оно малыми тучками,Затянули тучки небо ясное,Посеяло горе мелким дождичком,Мелким дождичком осенниим.А и сеет оно давным-давно,И сечет оно без умолку,Без умолку, без устали,Без конца сечет, без отдыха;Проняло насквозь добра молодца,Проняло дрожью холодною,Лихорадкою, лихоманкою,Сном-дремотою, зевотою.– Уже полно, горе, дуб ломать по прутикам,Щипати по листикам!А и бывало же другим счастьице:Налетало горе вихрем-бурею,Ворочало горе дубы с корнем вон!
* * *
Ой, честь ли то молодцу лён прясти?А и хвала ли боярину кичку носить?Воеводе по воду ходить?Гусляру-певуну во приказе сидеть?Во приказе сидеть, потолок коптить?Ой, коня б ему! гусли б звонкие!Ой, в луга б ему, во зеленый бор!Через реченьку да в темный сад,Где соловушка на черемушкеЦелу ноченьку напролет поет!
* * *
Ты неведомое, незнамое,Без виду, без образа,Без имени-прозвища!Полно гнуть меня ко сырой земле,Донимать меня, добра молодца!Как с утра-то встану здоровёшенек,Здоровёшенек, кажись гору сдвинул бы,А к полудню уже руки опущаются,Ноги словно ко земле приросли.А подходит оно без оклика,Меж хотенья и дела втирается,Говорит: «Не спеши, добрый молодец,Еще много впереди времени!»И субботу называет пятницей,Фомину неделю светлым праздником.Я пущуся ли в путь-дороженьку,Ан оно повело проселками,На полпути корчмой выросло;Я за дело примусь, ан оно мухоюПеред носом снует, извивается;А потом тебе же насмехается:«Ой, удал, силен, добрый молодец!Еще много ли на боку полёжано?Силы-удали понакоплено?Отговорок-то понахожено?А и много ли богатырских дел,На печи сидючи, понадумано?Вахлаками других поругано?Себе спину почёсано?»
* * *
У приказных ворот собирался народ Густо;Говорит в простоте, что в его животе Пусто!«Дурачье! – сказал дьяк, – из вас должен быть всяк В теле;Еще в Думе вчера мы с трудом осетра Съели!»На базар мужик вез через реку обоз Пакли;Мужичок-то, вишь, прост, знай везет через мост, Так ли?«Вишь, дурак! – сказал дьяк, – тебе мост, чай, пустяк, Дудки?Ты б его поберег, ведь плыли ж поперек Утки!»Как у Васьки Волчка вор стянул гусака. Вишь ты!В полотенце свернул, да поймал караул, Ништо!Дьяк сказал: «Дурачье! Полотенце-то чье? Васьки?Стало, Васька и тать, стало, Ваське и дать Таску!»Пришел к дьяку больной; говорит: «Ой, ой, ой, Дьяче!Очень больно нутру, а уж вот поутру Паче!И не лечь, и не сесть, и не можно мне съесть Столько!»«Вишь, дурак! – сказал дьяк, – ну не ешь натощак; Только!»Пришел к дьяку истец, говорит: «Ты отец Бедных;Кабы ты мне помог – видишь денег мешок Медных, —Я б те всыпал, ей-ей, в шапку десять рублей, Шутка!»«Сыпь сейчас, – сказал дьяк, подставляя колпак, — Ну-тка!»
* * *
Уж ласточки, кружась, над крышей щебетали,Красуяся, идет нарядная весна:Порою входит так в дом скорби и печалиВ цветах красавица, надменна и пышна.Как праздничный мне лик весны теперь несносен!Как грустен без тебя дерев зеленых вид!И мыслю я: когда ж на них повеет осеньИ, сыпля желтый лист, нас вновь соединит!
Весна 1857 г.
* * *
Деревцо мое миндальноеВсе цветами убирается,В сердце думушка печальнаяПоневоле зарождается:Деревцом цветы обронятся,И созреет плод непрошеный,И зеленое наклонитсяДо земли под горькой ношею!
1857 или 1858
* * *
Мой строгий друг, имей терпеньеИ не брани меня так зло;Не вдруг приходит вдохновенье,Земное бремя тяжело;Простора нет орлиным взмахам;Как Этны темное жерло,Моя душа покрыта прахом.Но в глубине уж смутный шум,И кратер делается тесенДля раскалившихся в нем дум,Для разгорающихся песен.Пожди еще, и грянет гром,И заклубится дым кудрявый,И пламя, вырвавшись столпом,Польётся вниз звенящей лавой.
1857 или 1858?
* * *
Двух станов не боец, но только гость случайный,За правду я бы рад поднять мой добрый меч,Но спор с обоими досель мой жребий тайный,И к клятве ни один не мог меня привлечь;Союза полного не будет между нами —Не купленный никем, под чье б ни стал я знамя,Пристрастной ревности друзей не в силах снесть,Я знамени врага отстаивал бы честь!
* * *
Как селянин, когда грозятВойны тяжелые удары,В дремучий лес несет свой кладОт нападенья и пожара,И там во мрачной тишинеГлубоко в землю зарывает,И на чешуйчатой соснеСвой знак с заклятьем зарубает,Так ты, певец, в лихие дни,Во дни гоненья рокового,Под темной речью хорониСвое пророческое слово.
