— Это хорошо, что добрый. Значит, должна меня понять. — Гостья сняла с головы ажурный шарфик и обдала Светочку облачком дорогих духов.

— У вас горе? — Светочка знала, что не должна задавать подобных вопросов, но сдержаться не могла.

— Пономаренко Инна Владимировна мужа у меня украла, — тихо сказала женщина и приложила платок к глазам. Глаза у нее были сухие-пресухие. «Очевидно, от нервности», — решила Света.

— Как это «украла»? — вырвалось у Светы.

— Счастливая вы, девушка, если не испытывали подобного унижения. Инна Владимировна змеей проползла в нашу счастливую семейную жизнь и отравила мужа.

— Как «отравила»? — Светочка застыла с открытым ртом.

— Вы еще дитя, дорогая моя. Бывают такие хищницы. Муж бросил меня, выгнал из дома, и все по милости госпожи Пономаренко.

— Ой, мамочка, страсти какие! — Светочка прижала руки к груди.

— Пришла с трудом, — продолжала женщина в трауре, — хотелось в глаза ей посмотреть. Да видно, не судьба, пойду оплакивать себя… Извините…

И тут в приемную заглянула «змея-отравительница», которая только что приехала и решила доложиться, что она уже на работе.

— Светочка, я в кабинете, — с лету сообщила она, совершенно не обращая никакого внимания на женщину в черном.

Ошалевшая Света только переводила глаза с Пономаренко на обманутую, изгнанную из семейного очага жену и обратно, на развеселую, энергичную журналистку.

— Свет, что-нибудь случилось? — Пономаренко почувствовала неладное. Слишком поведение секретарши-хохотушки отличалось от обычного.

Светочка вытянула руку в сторону посетительницы и промычала:

— Во-от. Вас ждут.

Та неожиданно обрела резвость и быстро отвернулась от Пономаренко к окну. Светочка услышала, как траурная леди прошипела:

— Вот дура!

Кого она имела в виду, Светочка не догадалась.

— Кто меня ждет? — Пономаренко прошла в глубь приемной.

Женщина куталась в шарф и старалась натянуть его по самые брови.

Тут в приемную ввалилось еще одно действующее лицо. Мужчина оттеснил журналистку, затормозил между двух женщин и растерянно развел руками:

— Ну вы, Инна, и шустрая! Только задумался, а вы шмыг мимо — и уже тут.

— Андрей, какими судьбами? — Пономаренко удивилась.

Андрея она видела только один раз, когда спасали Серпантинова. Бравый начальник охраны тогда им здорово помог, но с тех пор Инна и думать о нем забыла. Что его заставило дежурить у входа и караулить ее появление, непонятно.

— Вот незадача! — Андрей махнул рукой и бросился к женщине в черном. — Люд, ну прости ты меня. Не уследил. Только задумался, а она тут как тут — и в лифт. Я по лестнице бежал, взмок весь. Не успел!

— Да замолчи, идиот! — в сердцах крикнула брошенная жена.

— Люда? — еще больше удивилась Пономаренко. — А вы что здесь делаете?

Вместо ответа, Люда бочком-бочком, прячась за спину Андрея, продвигалась к выходу. Это было похоже на бегство.

— Явилась не запылилась, — напоследок со злостью бросила она и выскользнула за дверь.

— Эх, бабы! — добавил Андрей. — Вы уж извините меня, Инна, за комедию. Ромке только ничего не говорите, засмеет. Хорошо? Лады?

Андрей, качая головой и размахивая руками, тоже сбежал из приемной.

Светочка рухнула на стул, не переставая удивляться:

— Такая элегантная женщина и такая аферистка! Подумать только, такое красивое платье, а шарфик какой — супер, и такая стерва!

— Светочка, ты хоть не раскисай! Что здесь произошло?

— Представляете, она явилась, сухие глаза терла, будто рыдания ее душат, и заявила, что вы змея-отравительница и украли у нее мужа.

— Очень логично, — оценила ход Пономаренко. — А ты уши развесила, всему поверила и уже была готова бежать к душенькам-подруженькам, поделиться сногсшибательной новостью. Да, расчет верный. К моему приходу вся редакция была бы в курсе…

— Инночка Владимировна, я же не такая трепачка, извините!

— Знаю я вас! Побежала бы только к Тамарочке, верстальщице, так?

— Ну, разве только к Тамарочке….

— Этого достаточно, чтоб за моей спиной полгорода шушукалось!

— Ну, простите меня, дуру. Ругает меня Виктор Петрович за доверчивость, ругает, а я такая тюха. Поверила этой аферистке, этой авантюристке, простите. Вы же кристально чистая женщина, вы просто не способны на такое коварство…

Светочка остановилась на полуслове. Дверь в приемную отворилась, и в нее вошел мужчина. Красивый, холеный, одетый с иголочки, с букетом. Ах, это был не букет, а настоящая икебана.