— Ты меня уговариваешь? — Серпантинов поставил бокал с недопитым вином на столик. — А сама? Роман докладывал, что ты начала свое расследование убийства Алекса и его сотрудницы. Можешь объяснить, тебе это зачем?

— У меня моральные обязательства.

— А если из-за этих обязательств тебя возьмут на мушку?

— Все под Богом ходим. В отличие от тебя у меня опыт в подобных делах. Я осторожна, привыкла оглядываться и дверь по первому стуку нараспашку не открываю.

О дверях только вспомни, они тут же откликнутся. В квартире Инны раздался настойчивый звонок.

— Вот и проверим твою осторожность. — Серпантинов взял ее за руку и прошептал: — Тебя нет дома, хорошо?

Инна дернулась, но подчинилась. В конце концов, может она отсутствовать? Если бы они так рано не ушли из ресторана, то и не услышали бы этот звонок.

— Лучший способ замаскироваться — напиться! — шептал змей-искуситель. — Знаю еще один способ — целоваться!

И правда, звонок утих. Но ненадолго.

— Не открывай, — просил Серпантинов.

— Не буду, — согласилась Инна. — Но осторожно в глазок посмотреть надо. А вдруг это Коротич… или Роман.

Серпантинов пытался ее удержать. Он интуитивно чувствовал, что вечер полетит в тартарары, как только они себя обнаружат. А было так приятно, тепло и радостно.

Инна на цыпочках подкралась к дверному глазку и, не касаясь двери, заглянула в него.

Секунд пять она разглядывала звонящего, потом обернулась к Серпантинову и произнесла:

— Ничего не понимаю, это соседка Алевтина Николаевна. Что ей надо?

— Наверное, за солью или сахаром пришла.

— Нет. Эта за сахаром не пойдет, этой душу подавай, не меньше. У нас с ней отношения напряженные.

— Так пошли ее к черту! Отползаем, — обрадовался Алексей.

— Она заступит на дежурство. Наблюдательный пункт у нее оборудован по последнему слову техники, каждый мой шаг будет зафиксирован и запротоколирован. Алевтину лучше не злить.

— Мы забаррикадируемся и неделю из квартиры не выйдем.

— Она наверняка знает, что я дома. Придется открывать.

— Пономаренко! — вдруг раздался голос из-за двери. — Открывайте, я слышу, как вы шушукаетесь. — Соседка перешла к решительному штурму крепости.

Инна вздохнула и дверь отворила. Алевтина Николаевна, в строгом костюме, при туфлях и прическе — гульке, аккуратно закрученной на затылке, стояла на пороге разъяренной фурией.

«Сейчас начнет меня воспитывать, — с тоской подумала Инна. — И зачем я Алексея не послушала?»

— Стыдно, молодой человек, стыдно так поступать, — начала Алевтина Николаевна пламенную обвинительную речь.

Серпантинов растерялся. Он первый раз видел соседку Инны и уж никак не ожидал от нее нападок.

— Вы не ошиблись, уважаемая?

— Я никогда не ошибаюсь, — отрезала Алевтина. — И не совестно вам так себя вести? Закрылись, скрываетесь…

— От кого я скрываюсь?

— Да, от кого он скрывается? — встряла Пономаренко.

— А вы не вмешивайтесь, Инна Владимировна, у меня к вам отдельный разговор.

— Ничего не понимаю. — Серпантинов удивленно рассматривал Алевтину Николаевну.

— И понимать нечего. Скрываетесь от родной матушки! Она покой потеряла! И вам стыдно, Инна, так пагубно влиять на чужого мужа. — Алевтина добралась-таки и до Пономаренко. — Устроили тут… — Эх, как хотелось Алевтине Николаевне использовать крепкое словцо, потому как понимала женщина, что завидный жених для ее несчастной дочери уплывает в чужие руки. И к кому?! К никчемной, недостойной такого сокровища Пономаренко.

— Алевтина Николаевна, успокойтесь и нормально поведайте, с чем пришли, — прервал гневную речь соседки Серпантинов.

— Матушка ваша, Анастасия Назаровна, никак дозвониться вам не может! — выпалила старушка. — Вот, ко мне за помощью обратилась! Я по-соседски обещала вас вразумить! Подумали бы, вдруг матери плохо со здоровьем стало, а вы тут развлекаетесь, телефоны все отключили!

— Понятно! Так бы сразу и сказали. Спасибо, сейчас же отзвонюсь. Спасибо большое за беспокойство.

Серпантинов ловко погасил продолжение словесной бури. Старушка вынуждена была сделать паузу, собираясь с мыслями, а Алексей успел закрыть дверь.

— Уф, кто она такая? — смеясь, спросил он.

— Совесть нашего общества. И она права, телефоны пора включить. А то устроили себе необитаемый остров, а в наше время это непозволительная роскошь. Звони Анастасии Назаровне. Я ей и так не очень понравилась, а после сегодняшней выходки она заявит, будто я украла у нее сына.

— Странно, мама собиралась на балет, а в театре она, как воспитанный человек, мобильный отключает. Пожалуй, действительно случилось что-то неординарное.

Серпантинов отправился на кухню разговаривать с матерью, а Пономаренко все никак не решалась «оживить» свой телефон. Чувствовала, что, как только она его включит, судьба подбросит ей предложение, от которого она не сможет спрятаться в объятиях Алексея.