Бывший клиент забросил в рот лимон, скривился и поднялся.

— Фотоаппарат не забудь, — напомнил он, — ну я пошел, до завтра.

Сергей встал и действительно ушел. Слышно было, как хлопнула входная дверь. Алекс остался один.

— Ничего не пойму.

Марина встала и прошлась по кабинету.

— Кто ж его утопил, в самом деле? Может, он сам? А, Верунчик? Напился как свинья, до хрюка. Потом решил испугать Катьку, дотащился до ванной, опустил голову и захлебнулся, заснул в воде, — такое бывает. Пить меньше надо было. Он же пьяный, смотри, смотри, с первого раза встать не может. Второй раз на стул падает. Вот идиот! Куда ж он поперся?

В квартиру снова кто-то зашел. В прихожей вновь прибывший просматривался очень плохо. Тень от человека, и только. Человек прошел в гостиную. Изображение резко улучшилось, но… но над пленкой явно поработал неизвестный мастер. На фигуру человека была наложена маска, так чтобы не было никакой возможности узнать, кто пришел. Видны были только нечеткие контуры.

— Вот он, убийца, — прошептала Марина.

Верунчик молча пила абсент.

Фигуру искусно замаскировали, и определить наверняка, мужчина это или женщина, было невозможно. Мистер или миссис Икс осторожно двигался по квартире. Иногда останавливался и прислушивался.

— Неужели нам покажут, как он его топил? — Голос Марины от волнения противно дребезжал.

Человек, наконец, добрался до ванной комнаты. Зашел. Алекс распластался в любимой позе — мордой в воду — ни дать ни взять утопленник.

Никакого визга. Никакого заламывания рук. Человек, скрытый под крупной грубой рябью, просто стоял и смотрел. Чего он ждал? Дождался. Алекс, едва не задохнувшись, пошевелился и, отфыркиваясь, вылез из воды.

— Не думал, что у тебя такие стальные нервы, — сказал он, открыл глаза и удивился. — О, тебя я не ждал! Дай полотенце, — приказал он.

Алекс вытерся.

— Ты меня звал! — сказал человек. Голос на пленке тоже был изменен до неузнаваемости.

— Смотри, смотри, Верунчик, он знает этого Икса, — вклинилась Марина.

— Какого черта! Никого я не звал. Можешь проваливать. — Алекс бросил полотенце на пол.

— Ты допился до шизы. Посмотри на свое отражение в воде, на кого ты стал похож? — Человек медленно приближался к Алексу. — Мешки под глазами, щетина трехдневная, нос как у пьяницы… полюбуйся…

Алекс послушно наклонился над водой и уставился на свое изображение.

— Трехдневная щетина — это модно. Настоящий мужик должен быть волосатым и…

Каким должен быть настоящий мужик, он договорить не успел. Человек резко прижал Алекса к борту ванной и двумя руками окунул его голову в воду.

Алекс задергался, засучил ногами, забил руками по воде…

— Он его топит, топит, смотри, Верунчик, Алекса топят! Кто же это?

— Заткнись! — Верка судорожно затянулась сигаретой. — Сама вижу.

— Все, все, он уже не трепыхается. Захлебнулся. Был Алекс — и нет Алекса! Смотри, Верунчик, он сам себе придумал смерть. Сам себя разыграл…

Человек, наконец, отпустил голову Алекса. Стряхнул с рук капли воды, поднял полотенце и вытер руки досуха.

Фигура Алекса была неподвижна.

— Верунчик, как ты думаешь, кто это? — Марина старательно вытряхивала из пачки сигарету, руки ее дрожали.

— Не знаю.

— Может, это тот же ублюдок?

— Какой ублюдок?

— Ну, Сергей Анатольевич. Сначала ушел, потом вернулся. Он знал, где искать Алекса. Тот ему сам сказал, что будет караулить Катьку в ванной, чтобы ее напугать, помнишь?

— Помню. Зачем ему убивать?

— Да просто чтобы не платить лавэ за розыгрыш. Может, еще какие причины выплывут, может, они бабу не поделили, может, его Алекс надул или оскорбил, да мало ли? Алекс, скотина, на все способен. Надо пленку ментам показать.

— Там же ничего не видно.

— Ты, Верунчик, снова напилась, ничего не соображаешь. Если пленку отдать на обработку, то изображение запросто можно почистить. Технически это несложно, поверь. Личико этого убийцы увидеть проще простого…

— Ничего никому мы отдавать не будем, — жестко сказала Верунчик.

Марина замолчала, подумала немного о чем-то своем и согласилась:

— Правильно, мы этому человеку должны быть благодарны. Сжечь ее — и дело с концом.

Марина вытащила пленку и стала вскрывать кассету.

Верунчик не вмешивалась в процесс раскурочивания вещдока. Она курила и морщилась от каждого звука.

Марина никак не могла разломать кассету. На минуту она остановилась, обернулась к Верунчику и сказала: