— Все будет в порядке, — приободрил раненого актер. — Дэйв, поезжай в кафе и вызови «скорую».

— Джон Марлоу, — позвал раненый из-под одеяла, — ты не такой уж и великий!

— Послушай, Джон, давай перевяжем его и оставим здесь. У него всего лишь рука сломана.

— Откуда ты знаешь? Может, у него повреждены внутренние органы.

— Джон Марлоу, — снова позвал раненый, — не такой уж ты и великий.

Вдруг из-под одеяла показалась рука с пистолетом. Байкер наставил его на Джона Марлоу. На мгновение все замерли. Затем раздался выстрел. Пуля попала Джону в лицо, где-то в районе носа. Марлоу упал поперек тела байкера. Дэйв сумел выхватить пистолет у психа и зашвырнул его изо всех сил в поле. Потом он бросился к актеру, стащил его с байкера и перевернул. Дэйв увидел смерть и нашел ее весьма неприятной. Он отвернулся, отполз в сторону и проблевался. Все случилось так молниеносно. Что он мог сделать?

Оправившись, Дэйв вернулся к байкеру. Убийца лежал смирно под одеялом и смотрел на него. Джон Марлоу покоился рядом. Почему-то Дэйв не испытывал страха. Он даже хотел убить байкера. Все казалось ему нереальным и размытым.

Наконец он спросил:

— Зачем ты это сделал?

Голос дрожал.

— Не знаю. Я думал, он великий. Я любил его.

— Как-то странно ты выказал свою любовь.

— Зато теперь я стану его частью, навеки.

— Ты просто маньяк хуев!

Дэйв отвернулся и пошел к машине.

— Эй, мужик, возьми меня с собой! Мне к доктору нужно! Я не могу двигаться! Рука болит ужасно!

Дэйв обернулся, посмотрел на человека под одеялом и сел в машину. Ключи были в замке. Он завел двигатель и поехал в кафе «У Луи». Дэйв давно мечтал иметь новый «Мерседес». Теперь он у него был… По крайней мере, временно.

Джон (Марион) Уэйн, американский актер. Родился 26 мая 1907 года. Отец его — фармацевт по профессии, из-за болезни легких перебрался в южную Калифорнию, где без особого успеха пытался заниматься сельским хозяйством. В детские и юношеские годы Марион продавал газеты, а также помогал отцу, разнося лекарства по клиентам. Попытка поступить в военно-морскую академию в Аннаполисе закончилась для него неудачей, однако, как хороший футболист, он был принят с распростертыми объятиями в Южно-Калифорнийский университет, и даже получал там специальную «футбольную» стипендию.

На летние каникулы Марион устроился реквизитором на киностудию, где познакомился с режиссером Джоном Фордом.

В 1930 Уэйн сыграл главную роль в ленте «Мужчины без женщин». Затем последовали более 70 малобюджетных приключенческих фильмов (как правило, вестернов), прежде чем один из них — «Дилижанс» (1939) принес актеру статус звезды.

В 1944 Уэйн стал одним из инициаторов создания (и впоследствии президентом) «Союза кино за сохранение американских идеалов». Сам актер имел репутацию правого консерватора и ярого антикоммуниста, а потому отдавал предпочтение патриотическим боевикам и историческим эпопеям. Наибольшим успехом у зрителей пользовались вестерны, обеспечившие Уэйну славу лучшего киноковбоя Америки: «Форт Апач» — 1948, «Она носила желтую ленту» — 1949, «Рио — Гранде» — 1950, и др. В 1969 Уэйн получил «Оскара» за «Истинную доблесть», всего же он снялся более чем в 250 фильмах.

В 1963 у кинозвезды начались серьезные проблемы со здоровьем — ему удалили пораженное раком легкое. В 1978 Уэйну сделали операцию на сердце, а в 1979 удалили желудок. Но хирургические вмешательства не привели к желаемому результату, и 11 июня 1979 года актер умер.

Марри спустился по лестнице в сад. Здесь было много пациентов. Ему сказали, что и его жена Глория в саду. Он увидел ее одиноко сидящей за столиком. Гарри подошел сзади, потом обошел стол и сел напротив. Глория сидела строго прямо и была очень бледна. Она смотрела на него, но не видела. Потом взгляд ее прояснился, и она заметила его.

— Вы — руководитель?

— Руководитель чего?

— Руководитель правдоподобия?

— Нет, я нет.

Она была вся бледна, даже глаза были бледно-голубые.

— Как ты себя чувствуешь, Глория?

Они сидели за железным столом, который был выкрашен белой краской, такой простоит столетия. В центре стола — вазочка с мертвыми цветами, печально свисающими с обмякших стебельков.

— Ты грязный ебарь, Гарри. Ты ебешь грязных шлюх.

— Это неправда, Глория.

— А они отсасывают у тебя? Ялду-то твою они сосут?

— Я собирался привезти твою мать, Глория, но она слегла с гриппом.

— Эта старая мышь вечно чихает… Вы — руководитель?

Другие больные тоже сидели за столиками или стояли под деревьями, некоторые растянулись на лужайке. Но все они были неподвижны и безмолвны.

— А как здесь кормят, Глория? Ты подружилась с кем-нибудь?

— Ужасно. Нет. Грязный ебарь.

— Может, ты хочешь что-нибудь почитать? Что тебе принести почитать?

Глория не ответила. Она подняла правую руку, посмотрела на нее, сжала в кулак и со всего размаха ударила себя по носу. Гарри склонился над столом и схватил обе ее руки.

— Глория, прошу тебя!

Она заплакала.

— Почему ты не принес мне шоколад?!

— Глория, ты же говорила мне, что ненавидишь шоколад.

Слезы катились градом.

— Я не ненавижу шоколад! Я люблю шоколад!

— Не плачь, Глория, прошу тебя… Я принесу тебе шоколад. Я принесу все, что захочешь… Послушай, я снял комнату в отеле за пару кварталов отсюда, чтобы быть рядом с тобой.

Тусклые глаза расширились.

— Комнату в отеле? Ты там с какой-нибудь грязной шлюхой! Устраиваете порнуху и пялитесь на потолочное зеркало!