— Или я тебя чему-нибудь научу! — многозначительно сказала я.

— Посмотрим…

Станцевались мы сразу, без репетиций. Бывает. Двигался Матвей великолепно, да и я решила оторваться, раз уж все равно нечего терять. Надо же иногда расслабиться и получать удовольствие. Вот и получу. Редко когда бываешь уверена, что партнер тебе на ногу не наступит и не уронит. Хоть он и пытался сначала доказать мне, что я путаюсь в двух ногах, но ему это быстро надоело, и он тоже решил получать удовольствие. Мы даже не заметили, что стихла музыка и зазвучали аплодисменты. Для нас. Потому что в круге света никто кроме нас не танцевал. Вообще кроме нас никто не танцевал. Мы стояли и смотрели друг на друга, я довольно улыбалась, а Матвей сказал:

— Лучшей партнерши у меня еще не было. Проси за свой танец, что хочешь!

— Все, что захочу? — прищурилась я. Перспектива кабак-койка становилась все ближе.

— Все, что захочешь, даже если это полцарства! — пообещал Матвей.

— Мне не надо полцарства, — поддержала я игру.

— Что же ты хочешь за танец?

— Голову вампира!

Матвей улыбаться перестал. Он что, шуток не понимает? Сейчас я дальше пошучу, он поймет и посмеемся вместе.

— Да, голову вампира, который вчера покусал мою подругу Елену. И, представляешь, он ее не загрыз, она ему не понравилась!

— Не загрыз, говоришь? — не проникся шуткой парень.

— Нет! А она очень красивая блондинка. Подумаешь, пьяная была, с каждым случается. Вампиры пошли какие-то разборчивые!

Ну, теперь он должен расхохотаться в голос, я тоже похихикаю, потом еще несколько ничего не значащих фраз и кабак-койка. Матвей остался серьезен и что-то обдумывал, медленно повторяя:

— Елена? Блондинка? Вчера? Не загрыз?

— Все так, — подтвердила я. Надежда на продолжение знакомства в иной плоскости таяла как дым. По роже Матвея — он прямо сейчас на войну собрался, а не в постель с девушкой.

— Ты обещал! — протянула я, делая попытку вытащить его из центра зала, где мы по-прежнему стояли на радость глазеющей публике.

— Ты получишь голову этого вампира!

Матвей развернулся и ушагал из зала, оставив меня как идиотку стоять в одиночестве. Ему бы флаг в руки и автомат наперевес, топает, как будто шагнул с экрана. Может, помахать ему на прощанье платочком? И кто из нас дурак? Не буду больше мусор ночью выносить.

Как себя чувствует моя семгочка? Она нежная, мягкая, если ее помнут, ей будет плохо. Сумка так и лежала на стуле, ждала, пока я в гордом одиночестве к ней вернусь. Взяла сумочку, зло отодрала висящую на одной нитке бусинку, села, залпом выхлебала бокал шампанского.

— Людмила…, - осторожно начал разговор затюканный парень с щенячьими глазами.

— Не танцую! Не пою! Оперу не выношу! Не рисую, в шахматы не играю, крестиком не вышиваю, по-французски не говорю! Налей мне еще шампанского.

С этим в койку не пойду. Тут нормальные парни разбежались все в непонятках, а этот только через год решится мне намекнуть про первый поцелуй, по нему видно. А перед этим еще со своей мамочкой посоветуется, не рано ли в тридцать лет целовать девушек. Выпила еще один бокал.

— Нет, нет, что ты! Я совсем не это хотел сказать! Еще налить?

— Наливай.

— Меня зовут Евгений. Я представился, но ты, наверное, не слышала? — жалобно спросил он.

Да, не слышала, потому что не слушала. Мне этот сходняк посторонних и совершенно ненужных людей был не интересен. Уйду отсюда и забуду всех.

— Привет, Евгений, рада познакомиться, — тем не менее, решила быть вежливой.

— Так я хотел сказать…

— Женька, поддержи тост! — потянулся к нам с рюмкой через полстола пузатый дядечка.

— Я не пью! — отшатнулся от него парень.

— Надо! Что ты за мужик! Ты как моя двенадцатилетняя дочь — молчишь и жмешься, так она ж девчонка!

— О, у вас есть дочь? — вступила в разговор дамочка, которая уже исковыряла вилкой измученный салатный лист и не знала, чем заняться.

— У меня их три.

— Три двенадцатилетних дочери? Тройняшки?

— Нет, одной двенадцать, другой четырнадцать, и еще одной двадцать два.

— Так вы счастливый отец!

— Да уж, счастье. Я сына хотел.

— Еще будет.

— За это и выпьем!

Пить за несуществующего сына пришлось всем. Я опять шампанское, а задохлик Евгений — минералку.

— Тяжело, наверное, с тремя девочками? — не отпускала мужика внезапно оживившаяся дама, даже рюмку водки с ним за компанию выдула и закусила своим салатным листом, чему он, лист, наверное, был невероятно удивлен.

— Не, нормально. Старшая весной замуж вышла, а младшие послушные. У меня не забалуешь! После школы — сразу домой! Никаких мальчиков!