— Нет, займешься прямо сегодня. Детский сад откроется в восемь утра, а сейчас четыре. У детей очень плохая память, если из не опросить прямо сегодня, то они все забудут, или насочиняют то, чего в помине не было! Пойдешь туда прямо к открытию! Сейчас у нас будет инструктаж.

— Янка, ты в своем уме?! У меня отпуск, у меня ремонт…

— А у меня тюрьма! Лет этак на двадцать!

— Я с маленькими детьми никогда не работала, — сдалась я.

— Ничего сложного! Тем более это всего на денек. Все случилось в понедельник, сейчас уже вторник. Неужели тебе трудно поработать сегодня? Завтра бесполезно, дети все забудут. Так что сегодня самый ответственный день.

— Ладно, уговорила.

— Ой, Миля, и еще — можно я у тебя пока поживу? А ты иди жить ко мне! — попросила подруга.

— Зачем?

— Не могу я в своей квартире находиться, всякие ужасы мерещатся.

— Живи. Только у меня ремонт начался, так что покрась батарею, если тебе все равно нечем заняться. И мою кошку иногда корми йогуртами.

— Ремонт?

Янка огляделась, похоже, только сейчас обнаружив, в каком бедламе она находится. Квартира выглядела неприглядно. Даже не так, она выглядела, будто в ней неделю резвились бомжи. Требовался ремонт, причем капитальный.

В совмещенном санузле жалобно всхлипнул унитаз.

— Начинается, — тоскливо вздохнула я, услышав этот звук.

— Что такое?

— Ничего нового. Сейчас нас начнет топить, э…, скажем вежливо, нечистотами.

— А почему нас начнет топить?

— Я уже который год пытаюсь это выяснить. Я живу на первом этаже. Надо мной еще несколько квартир. Кто-то из соседей регулярно выбрасывает что-то в унитаз. Были банки из-под пива, были паркетные доски, а уж половых тряпок, которые выливали вместе с водой из ведра, не счесть. Все это, ясное дело, проваливается вниз и засоряет первый этаж.

— Так узнай, в какой квартире такое безобразие и поговори с ними!

— Никто не сознается.

— Почему ты мне раньше ничего не говорила? И что ты будешь делать?

— Сейчас буду в очередной раз вытирать г…, ну, нечистоты.

Янка призадумалась, глядя в недра унитаза, который уже начало распирать от содержимого. Я приготовила несколько тряпок и ведро, и стала ждать. Обычно ждать приходилось совсем недолго, а вот прибирать…

— У меня идея! — обрадовалась вдруг подруга. — У тебя есть старая подушка или одеяло?

— И то и другое. Еще не выбросила.

— Тащи сюда!

— Зачем?

— Засунем в унитаз.

Я задумалась. Если забить унитаз, то его содержимое не вытечет в мою квартиру, а начнет подниматься вверх, и выплеснется где-нибудь еще.

— Но тогда мы затопим соседей, а это плохо.

— То, что они тебя топят, это хорошо? Выбирай, или ты, или они.

Это, конечно, непорядочно, но я выбрала затопить их. Не знаю кого, но не себя. Мне надоело многие годы вытирать то, что выплескивает унитаз. Поэтому я принесла Яне подушку и одеяло, она затолкала все это в унитаз, и мы стали ждать результата. Через пятнадцать минут со второго этажа раздались крики и разнеслись неприятные запахи. Еще через несколько минут в мою дверь забарабанил разгневанный сосед. Мы с Янкой ему открыли и он заорал:

— Ты знаешь, что ты меня г… топишь!

— Первый этаж не может затопить второй. По определению! — отговорилась я.

— Ничего не знаем, мы с подругой чай пьем и никого не трогаем! — поддержала меня Яна.

— Да, я живу на первом этаже и никого не могу затопить. Идите к соседям сверху.

Сосед затих и побежал вверх по лестнице.

Я засмеялась. Несколько лет я ничего не могла поделать, а подруга сразу нашла решение проблемы.

Вскоре в подъезде стало шумно, соседи с верхних этажей бегали и орали друг на друга. Видимо, сосед со второго этажа тоже чем-то забил свой унитаз, и теперь проблема перешла на верхние этажи.

В моей душе разлилось умиротворение. За свой поступок Яна заслужила мою помощь. Сделаю, что смогу, решила я, под музыкальные вопли соседей.

Заведующая детским садом находилась в своем кабинете в восемь утра, хотя Яна утверждала, что раньше одиннадцать она на работе не появляется. Но, вероятно, вчерашние события подстегнули ее трудовой энтузиазм. Жизнь в детском саду била ключом. С кухни чем-то не очень вкусно пахло. Где-то шумели дети. В коридоре мне повстречалась уборщица, совсем молодая девушка, представившаяся Светой, которая и проводила меня в кабинет, сообщив, что заведующую и методиста зовут одинаково — Людмилами. Только отчество у заведующей — Ивановна, а у методиста — Васильевна.

— Заведующую за глаза называют Гирлянда, — шепнула мне не очень умная болтливая Света. Зачем сообщать такие сведения незнакомым людям? Вдруг я — родная троюродная племянница этой самой заведующей.

— Почему? — не удержалась я от вопроса.

— Потому что она бриллиантами увешала, как новогодняя елка игрушками.

Ладно, проверим.

Охраны в здании и на участке не было никакой, открытая калитка пропускала на участок всех и выпускала тоже всех. Заведующая экономила на охране, наняв лишь сторожа, и странно, что тут раньше никого не убили и ничего не украли. Насчет краж я ошибалась, как потом выяснилось.