— И что? Нет?

— Говорят, что нет.

— Надо их шкафчики проверить и карманы тоже.

— Карманы проверила, шкафы еще не успела.

— У нас новый воспитатель, вот она этим и займется. Смотрите, Людмила Николаевна, это игровая зона, за той дверью спальная зона. Режим дня подробно расписан вот в этом журнале воспитателя. Будут вопросы, обращайтесь. Мне пора.

Методист ушла. Какие там вопросы и обращайтесь, увижу — спрячусь.

— Слова-то какие — режим, зона, — произнесла я.

— Ничего, привыкните, — обнадежила меня медсестра.

Дети молчали, смирно сидя на стульях, положив руки на колени, и глядя кто куда, только не на нас.

— Обыск шкафов поручаю вам.

— Зачем?

— Как зачем? Лекарства искать!

— Они их что, едят? Нюхают? Колют? — не поверила я. — В пять лет?

— Во-во, еще как едят! Не знаете, что в ту пятницу произошло?

Меня больше интересовало то, что произошло в этот понедельник, но я решила послушать и про пятницу. Медсестра поманила меня пальцем в прихожую, цыкнув на детей:

— Сидеть тихо! Чтоб когда я вернусь, никто не шевелился!

Мы вышли в прихожую, дверь не закрыли. Дети могли нас видеть, но не слышать. Раз видели, то вели себя хорошо.

— В пятницу в этой группе работали два воспитателя. Только одна с понедельника в отпуске, а вторая уволилась, ушла в другой садик. Сегодня детей десять, а в пятницу было одиннадцать.

— Куда один делся? Заболел?

— Можно и так сказать. Вообще-то их по списку двадцать пять, просто сейчас все родители в отпусках, и детей в сад не водят. Тот, которого сегодня не хватает сейчас в реанимации.

— Что произошло? — перепугалась я.

— С мамашей ему не повезло, вот что произошло! У него с утра температура, видимо, была. Мать говорит воспитателю утренней смены: я оставлю вам лекарство, а вы лечите ребенка. Воспитатель отвечает: не имею права давать детям никакие лекарственные средства, отдайте медсестре, пусть она и лечит. Кстати это правильно. Мать говорит, хорошо, и все на этом. Так вот, мне она никаких лекарств не дала и о состоянии здоровья ребенка ничего не сказала. Эта ненормальная тайком дала ребенку целую упаковку таблеток и говорит: выпей две таблетки после завтрака, две таблетки после обеда, две после полдника и еще две после ужина, а две выпьешь, когда я тебя из сада приду забирать. Догадываетесь, что дальше случилось?

Мне показалось, что догадываюсь, но я не призналась, и медсестра победоносно завершила рассказ:

— Ребенок заигрался и забыл, а вечером перед приходом матери вспомнил и съел всю упаковку! Представляете, что было с воспитателем второй смены, когда ребенок вдруг ни с того ни с сего умирать начал? Хорошо, что я вовремя скорую вызвала. Дети мне сказали, что он таблетки съел.

Молодцы дети, надеюсь, и мне что-нибудь скажут. Но садик очень необычный. Каждый день кошмары.

— Так что шкафы обязательно проверьте!

— Проверю! — клятвенно пообещала я.

— Я пойду, если что — мой кабинет дальше по коридору возле выхода, на двери табличка.

Медсестра ушла, а я вернулась в свою группу. Остановилась у стола, посмотрела на детей. Дети как дети, ничего особенного. Обычные стрижки, одежда, бантики, косички, шортики, сандалики. Дети смотрели на меня, тоже не найдя во мне ничего заслуживающего внимания.

— Дети, меня зовут Миля…э Людмила Николаевна.

Хотела добавить: доктор наук, профессор, так я представляюсь студентам, но вовремя вспомнила, что передо мной дошколята, которые в моих титулах не разберутся. Они рассматривали меня, и тут я вдруг поняла, что боюсь. До ужаса боюсь вот этих малышей, и не представляю, что говорить и что с ними делать. Но ведь меня дети любят, племянники во мне души не чают. Их друзья тоже на мне всегда виснут. Но тех мало, а с такой массой детей, как детский сад, я столкнулась впервые. Стоп, я же всю жизнь работала с людьми, студенты, это та же группа, почти как дети. Убедить себя не получилось, и я промямлила:

— Дети, а как вас зовут?

— Женя, Янек, Катя, Мила, Дима, Вадим, Миша, Тома, Вика, Кирилл! — прозвучало одновременно.

— Ясно…

Кудрявый мальчик поднял руку:

— Можно мы пойдем играть?

— Идите…

Дети снялись с места, и я решила, что очутилась в урагане. Они бегали, орали, кидались игрушками, стулья вмиг оказались перевернутыми.

— Дети, можно потише?..

Никакой реакции на мои слова не последовало. Почему они смирно сидели и у методиста и у медсестры, а у меня не хотят? И как мне проводить опрос? Что это летит? Кукла? Ой, спасите меня кто-нибудь! Где ты, рыцарь на белом коне! На рыцарей мне не везло с юных лет, но спасение все же явилось в лице пожилой женщины, которая вошла в группу. Не рыцарь конечно, но хоть что-то.

— Мои вы маленькие, мои вы хорошие! — запричитала она.

— Седа Самсоновна! — кинулись к ней дети всей гурьбой, наперебой что-то рассказывая, и пытались обнять, оттолкнув конкурентов.

— Да что же вы такие шумные маленькие детки, игрушки разбросали, а давайте их соберем и поиграем в интересную игру!

Дети без дальнейших указаний принялись собирать игрушки и все то, что только что с таким усердием раскидывали. Седа Самсоновна подошла ко мне.

— Новенькая?

— Да. Я Людмила Николаевна. Вы — Седа Самсоновна? Спасибо! Как вы это сделали? Они меня не слушались.