— Опускаем! Аккуратно! Медленней! Ещё чуть-чуть! Есть! Бросай, Кайра!

Девушка в последний раз махнула руками, затем вскочила и подбежала к креслу Торвальда, впившись взглядом в изображение, до ушей Николая донеслось:

— Получилось…

— Да. Уже и не верил, что дотащим. Пришлось включать резерв…

— Сколько народу мы приняли?

— Немного. Семьдесят шесть человек. Остальные обойдутся без нашей помощи. Теперь их жизням ничего не угрожает, кроме истории.

Девушку качнуло, но вождь заботливо удержал её за предплечье.

— Всё-всё, милая. Считай, основное дело сделали. Сейчас разнесём всех по койкам, и отдыхать. Спущусь поближе к экватору. Мы заслужили отдых после такой работы.

— Девчонки и ребята будут довольны.

— Так и я доволен. Все молодцы… Идём.

Поднялся со своего места, взглянул на Романовых, неподвижно сидящих в креслах. Недоумённо шевельнул плечом, потом, произнёс:

— Идёмте, господа. Настало ваше время поработать.

Отец и сын встали, послушно пошли за парой клановцев. Пока они дошли до пола ангара, там уже не осталось никого из спасённых, их унесли в другое место. На полу Торвальд отпустил красавицу:

— Иди, отдыхай. И остальные пусть тоже идут.

Кайра, как запомнил Николай, кивнула, исчезая среди разложенных всюду одеял, носилок, непонятных ящиков из неизвестного материала. Их хозяин объяснил:

— Думали, придётся вытаскивать всех, но обошлось, к счастью. Подавляющее большинство осталось на корабле, поэтому просто ухватили корпус эсминца аттрактором и перетащили на берег. Утром их найдут пограничники, а там разберутся. Главное, они уже возле Стамбула.

Толкнул незаметную дверь, и все оказались в большом коридоре, ярко освещённом, со множеством дверей.

— Вот, господа…

Толкнул одну из них, показывая, что внутри. Небольшая светлая комнатка с приглушённым светом. Кровать. Правда, совсем не такая, на которой спали сами Романовы. Другая. На ней накрытый блестящим одеялом человек, женщина лет сорока-сорока пяти. К ней подходит множество проводов от стоящего в углу металлического шкафа с мельтешащими огоньками спереди.

— Это я удачно попал. Как раз к княгине Шаховской… Словом, каждый спасённый лежит в такой комнате и получает лечение.

Показал на сверкающий ящик.

— Это машина для лечения. Когда пациент приходит в себя, и ему можно вставать, то над дверью начинает светиться лампочка. Тогда необходимо прийти к нему в палату, дать одежду, отвести в санузел, естественно, научив пользоваться тем, что там установлено. Ну и после всего доставить в столовую транспортной кабиной. Естественно, что вас одних до дежурства я не допущу, поэтому старшей над вами, только без обид, величества-высочества, будет наш медик, Иана. В её уже видели…

Толкнул отличающуюся цветом от остальных дверь, и находящаяся внутри девушка вскочила, докладывая:

— Вождь, на борту семьдесят шесть человек. Их них мужчин — двадцать один в возрасте от пятидесяти семи до четырнадцати, женщин — сорок, от семи до сорока двух лет биологического возраста. Остальные — дети обоих полов, от четырёх, до десяти лет. Все получили первичную обработку, сейчас находятся на восстановлении. Ожидаемое время окончания лечения — от пяти, до восьми часов. Иана, старший медик Клана Айсара Такэ доклад закончила.

— Вольно, Иана. Вот привёл тебе пару добровольцев, они подежурят, а утром помогут с народом. Так что можешь немного подремать.

Девушка облегчённо улыбнулась:

— Спасибо за заботу, Вождь. Но я лучше дождусь, тем более, Йола обещала сменить меня через два часа.

— Ой, смотри. Завтра будет весело. Всё же столько народа…

— Ничего, Вождь. Не привыкать…

Взглянула на обоих Романовых. Показала на стоящие у стены стулья и кушетки.

— Пристраивайтесь. Пока делать нечего. Может, вас чаем или кофе угостить?

…Ответа добровольных помощников я не слышал, потому что уже закрыл дверь. Пора и мне вздремнуть немного. Лиэй, наверное, уже в постели. Механики свою работу сделали на отлично. Что аттрактор, что другие системы, всё работало безупречно. Молодцы! Так что пара-тройка дней на экваторе, под жарким солнышком, будет отличным вознаграждением для них… К моему величайшему удивлению, Лиэй не спала, и когда я вошёл в гостиную наших апартаментов, вскочила с дивана, и подбежав, обняла меня:

— Папочка, наконец-то! Я всё испереживалась!