— У Карла напрочь отсутствует то, что мы обычно называем совестью, — продолжал Хедли. — Он уверен, что любые его поступки, какими бы отвратительными и ужасными они ни были, абсолютно оправданны, пока они приносят пользу лично ему. Любого, кто его предал, он готов устранить недрогнувшей рукой, а ты, Амелия, его предала. Быть может, поначалу Джереми и не хотел твоей смерти, но Карл наверняка сделал все, чтобы отравить его разум и внушить ему мысль о мести. Но даже если бы Джереми до сих пор обожал тебя и мечтал воссоединиться с тобой и детьми, Карл никогда бы этого не допустил. Он убьет тебя сам, потому что ты представляешь для него опасность.

— Тогда почему он не сделал этого вчера, когда я была здесь совершенно одна?

— Потому что Карл умен. Зачем добавлять еще одну ошибку к тому промаху, который допустил Джереми, когда убил Стеф вместо тебя? Если бы он расправился с тобой вчера, то не смог бы исчезнуть, не оставив следов. И Карл это отлично понимал. Обстоятельства указывали на него, так что ему волей-неволей пришлось и дальше разыгрывать из себя старого доброго Берни. Хотя мысленно он, наверное, зубами скрипел от досады и ненависти. Только благополучно покинув остров, Карл мог позволить себе расстаться с этой ролью, что он наверняка и сделал. Теперь мы не знаем, где его искать, не знаем, кого искать, а значит, у него есть время, чтобы спланировать следующий ход.

— Ну и что мне теперь делать? Ждать, пока он нанесет удар, который может стоить жизни мне и детям? Конечно, мы могли бы от него спрятаться, но ведь нельзя скрываться бесконечно!

— Никто не говорит о бесконечности.

Услышав эти слова, Доусон, который продолжал метаться по комнате, резко остановился.

— Что это значит? — резко спросил он.

Хедли повернулся к нему. Выражение лица агента было суровым, почти мрачным, но голос звучал твердо.

— Ты слушал, что́ я только что говорил?

— Слушал. Ну и что?

— Ты не поверишь, но на самом деле ситуация еще хуже, чем кажется.

— Алло, кто у аппарата? Мне нужна Хэрриет Пламмер.

— Я вас слушаю. Ведь вы же меня просили позвать к телефону, правда? А вот вы кто такой?

— Мое имя Берни Кларксон, я звоню с острова Сент-Нельда…

— С какого острова?

— Сент-Нельда, мэм. Это небольшой островок неподалеку от саваннского побережья. Извините за беспокойство, мисс Пламмер, но он дал мне ваш телефон, и…

— Кто — он?

— Э-э-э… Сейчас посмотрю, у меня где-то была его визитка… Ага, вот… Мистер Доусон Скотт. Длинный такой, с волосами как у хиппи… Вы его знаете?

— Зачем он дал вам мой номер?

— Так вы его знаете? Он вроде в журнал пишет…

— Да, знаю. Так что у вас за дело, мистер Кларксон?

— А-а, хорошо. Теперь-то я могу не волноваться.

— Не волноваться насчет чего?

— Насчет того переплета, в который он попал.

— Послушайте, мистер Кларксон, если вы репортер…

— Репортер?

— Наш журнал не дает никаких комментариев кроме тех, что были напечатаны в нашем последнем номере. Доусон Скотт был задержан и допрошен полицией, но это была чистая формальность, поэтому его сразу отпустили. У вас еще что-нибудь, мистер Кларксон?

— Да я это все знаю, и я не репортер. Я хотел узнать, можно ли мне, гм-м… с ним разговаривать.

— А кто мешает вам с ним разговаривать?

— Ну, я подумал, раз такое дело… Это может быть небезопасно. Ну, вы понимаете?..

— Послушайте, мистер Кларксон, почему бы вам не начать с самого начала? Что у вас за проблемы с Доусоном?

— Проблемы?.. Видите ли, я как раз гулял по берегу, когда… Я гуляю дважды в день, это очень полезно для моей больной ноги, и…

— Так-так, понимаю. Дальше?..

— Ну, в общем, я гулял, а мистер Скотт подошел ко мне и заговорил. Мне он показался довольно симпатичным парнем. Мы немного поболтали о всякой всячине, а потом он спросил, не могу ли я дать ему интервью.

— Интервью? Но почему он захотел взять у вас интервью?

— Поэтому-то я вам и звоню. Я думал — вы мне скажете, в чем тут загвоздка.

— Разве сам Доусон ничего вам не сказал?

— Сказал, что он работает над статьей для журнала.

— Это действительно так. Доу… Мистер Скотт освещает процесс над Уиллардом Стронгом. Вы о нем слышали?

— Это о суде-то? А как же! У нас об этом много говорят.

— Доусон как раз и пишет о двойном убийстве, которое совершил этот человек. Если не ошибаюсь, он убил свою жену и ее любовника.

— Ага. Джереми Вессон его звали.