Бо́льшую часть этого срока Джереми потратил на cвое преображение — он постарался максимально изменить внешность. Во-первых, отрастил длинные волосы, чтобы прикрыть проплешину на темени, где ему пришлось срезать кусок собственной кожи. Сама рана зажила довольно быстро, но шрам выглядел достаточно уродливо, а главное — слишком бросался в глаза, так что Джереми по необходимости приходилось прятать его под волосами. Во-вторых, он отпустил бороду и набрал вес, что также оказалось достаточно легко, поскольку делать в хижине было совершенно нечего. Продукты Карл привозил раз в неделю, и Джереми жаловался ему то на скуку, то на протекающую крышу, то на телевизор, который ловил всего пару каналов, да и то не слишком уверенно. В конце концов Карл не выдержал и привез ему специальную антенну, которую они укрепили на крыше и как следует замаскировали. Это почти не сказалось на работе телевизора, так как хижина находилась слишком далеко от ближайшего ретранслятора, — качество приема оставалось неустойчивым. Отсутствие привычного комфорта изрядно действовало Джереми на нервы, но он терпел, зная, что все его жертвы будут вознаграждены, когда он снова воссоединится с собственными сыновьями.

Саму хижину, кстати, они с Карлом построили своими руками еще в то время, когда Джереми готовил новобранцев на острове Пэррис-Айленд. В ней не было почти никаких удобств, но Флоре она очень нравилась, поскольку давала ей возможность регулярно видеться с сыном. Несколько раз она даже предлагала поселиться здесь навсегда, но Карл, который физически не мог долго жить на одном месте, наотрез отказался. Ей пришлось довольствоваться непродолжительными и не слишком частыми наездами на «дачу», как Флора называла хижину в лесу.

Впрочем, она все равно чувствовала себя счастливой каждый раз, когда приезжала сюда, потому что здесь был Джереми. Для счастья ей хватало самой малости, и любой пустяк мог растрогать ее до глубины души. Но и расстраивалась Флора тоже очень легко — бывало, она проливала слезы из-за того, что все равно нельзя было исправить, а следовало как можно скорее забыть. Карла это просто бесило.

Джереми добрался до хижины и, ввалившись внутрь, сгрузил покупки на стол.

— Ну, какие новости? — спросил у него Карл. — Удалось что-нибудь узнать?

— Машина по-прежнему стоит на том же месте, где ее оставил Берни, — ответил Джереми. — Я, правда, не решился подойти ближе, но мне показалось, что под «дворником» торчит свежая квитанция на оплату парковки. Если не считать этого, никто, похоже, на твою машину внимания не обратил.

— Это-то и странно, — отозвался Карл. — По моим расчетам, «счетчицы» уже должны были ею заинтересоваться. Сколько обычно проходит времени, прежде чем машину перевозят на штрафстоянку за нарушение парковочных правил?

Джереми только пожал плечами и, вскрыв картонку с апельсиновым соком, сделал несколько жадных глотков.

— Ты точно не видел поблизости ничего подозрительного? — не успокаивался Карл. — Например, человека, который наблюдал бы за машиной?

— Нет, но ведь рядом с парковкой стоит несколько многоэтажных офисных зданий. Площадка отлично просматривается из любого окна, а их там несколько сотен. Засаду организовать легко. Впрочем, я не думаю, что около машины кто-то пасется. Кому придет в голову ждать, пока Берни вернется за своей тачкой? Да и зачем?.. В конце концов, Берни никого не убивал, он — вне подозрений, и его никто не разыскивает.

Карл окинул сына внимательным взглядом.

— У тебя озабоченный вид, — сказал он уверенно. — В чем дело?

— Легавые нашли катер.

— Черт! — выругался Карл.

— Этого следовало ожидать, — проговорил Джереми, словно оправдываясь. — Полиция наверняка решила проверить все частные суда, которые стояли у поселкового причала в ночь убийства. Я думаю, парень с заправочной станции запомнил название моего катера, вот и все.

— Да. — Карл кивнул. — «Карамелька» — слишком необычное название. Любой дурак обратил бы на него внимание. Глупо получилось, но это я виноват. Недосмотрел…

Назвать катер «Карамелькой» предложила Флора, поскольку они купили его в канун Рождества. Не прошло и двух дней, как катер побывал в деле: именно на нем они сумели быстро перебраться в другой штат после ограбления церкви, касса которой после праздничной ночной службы буквально ломилась от наличных.

Владелец катера, ветеран Вьетнама и преданный сторонник Карла, ничего не имел против, поскольку был атеистом, давно разочаровавшимся в таких понятиях, как «божественная справедливость», «воздаяние за грехи» и «милосердие». Удачное ограбление церкви вызвало у него такую глубокую мстительную радость, что он сам доставил их из Мэриленда во Флориду. С тех пор каждый раз, когда Карлу необходимо было надежное судно, престарелый ветеран, страдающий к тому же сразу несколькими разновидностями рака, без лишних вопросов передавал ему ключи от зажигания. Он также обучил Джереми основам речной и морской навигации, благодаря чему тот получил возможность свободно перемещаться вдоль берегов Джорджии, Флориды или обеих Каролин. В каждом из этих штатов Карл предусмотрительно арендовал несколько закрытых эллингов (как всегда — на вымышленные имена), откуда можно было легко добраться до Сент-Нельды.

— Возможно, парень с заправки и сможет меня описать, но только приблизительно, — заметил Джереми. — Легавым это все равно никакой пользы не принесет. Вряд ли кто-то сумеет догадаться, что искать следует Джереми Вессона. Катер я обработал как следует — никаких отпечатков там не найдут.

— Одного волоска будет достаточно, — покачал головой Карл.

— Не думаю, что это нам чем-нибудь грозит, — сказал Джереми. — Полиция подозревает Доусона Скотта. Думаю, легавые не скоро от него отстанут.