— О’кей, — сказал он и вздохнул. — Не будем торопиться, оставим пресс-конференцию на самый крайний случай. Немного времени у нас есть, так постараемся его использовать, чтобы как можно скорее поймать этих сукиных детей. И ты, Амелия, должна нам помочь. Ты вспомнила, какие у Джереми были странности, склонности, связи? Где он может скрываться? Кто из знакомых может его прятать?

— Я… составила список его приятелей. Всех, кого смогла вспомнить, естественно, только… К тому моменту, когда мы развелись, Джереми почти ни с кем из них не общался.

— Где этот список?

— Наверху, в моем кабинете на столе.

— Принеси его, пожалуйста, я хотел бы на него взглянуть. Скорее всего, это выстрел наугад, но чем черт не шутит? Времени у нас мало, поэтому мы должны использовать любой, даже самый слабенький шанс выйти на след Джереми. Пока он и Карл не знают…

Мобильник Доусона зазвонил, и Хедли замолчал на полуслове, вопросительно глядя на него.

— Хэрриет, — ответил Доусон на его немой вопрос, поглядев на экран мобильника.

— Хэрриет — главный редактор «Лицом к новостям», — объяснил Хедли Амелии. — Начальник нашего мальчика. И его злейший враг. Драконша.

Тем временем Доусон ответил на вызов и даже начал что-то говорить, но Хэрриет оборвала его на полуслове. Некоторое время он слушал, потом спросил изменившимся тоном:

— Звонок поступил через редакционный коммутатор?.. Во сколько?.. — Тут он посмотрел на свои наручные часы. — Скажи точно, о чем он тебя спрашивал!

Его поза выглядела такой неловкой и напряженной, что и Хедли, и Амелия сразу поняли: случилось что-то серьезное. Доусон целую минуту слушал Драконшу не перебивая, потом сказал:

— Спасибо, что сообщила, это очень важно. Что?.. Амелия?.. Да, разумеется, я продолжаю работать в этом направлении, но дело идет слишком медленно. Она чертовски упряма… — Он бросил быстрый взгляд на Амелию. — Нет, я уверен — у нас получится шикарное интервью. Кстати, именно из-за этого я сейчас не могу разговаривать. Пока. — Доусон выключил телефон и после небольшой паузы сказал:

— Драконше звонил человек, который назвался Берни Кларксоном. Он расспрашивал ее обо мне.

Хедли скрипнул зубами.

— Значит, Карл уже знает…

— Или просто что-то почуял.

— Что именно он спрашивал у твоей… у Драконши?

Доусон ненадолго задумался, словно собираясь с мыслями, потом подробно пересказал свой разговор с Хэрриет.

— Она сказала — он показался ей немного чудаковатым, как многие старики: мнительным, подозрительным, но в целом — вполне обычным. Ее насторожил только последний вопрос: он очень интересовался, кто именно посоветовал мне заняться процессом Стронга и не получал ли я какой-нибудь особой информации от источников из числа правоохранителей. Хэрриет сказала ему, что не знает, — и она действительно не знает. Сам я сказал ей, что мое внимание привлек любовный треугольник Уиллард — Дарлен — Джереми и его трагические последствия, а также та роль, которую сыграл во всем этом «вьетнамский синдром», заработанный Джереми пока тот служил своей стране в «горячих точках». Собственно говоря, я и не скрывал, что собираюсь писать именно об этом, но…

— Но Берни почему-то решил, что это неправда. Точнее, не вся правда, — закончил Хедли. — И принял меры, чтобы все как следует проверить.

— По-видимому, да. Во всяком случае, он солгал насчет визитки с телефоном Хэрриет, которую я ему якобы дал. Это означает, что он приложил определенные усилия, стараясь выяснить, кому именно следует позвонить, чтобы получить желаемые сведения.

— Слава богу, твоя Хэрриет не сказала ему ничего такого, что могло бы насторожить его еще больше, — заметила Амелия. — Наоборот, она только лишний раз подтвердила, что ты — обычный журналюга, который рыщет в поисках хорошо оплачиваемых сенсаций.

— В общем-то, так оно и есть… — согласился Доусон и снова задумался. Несколько секунд спустя он снова схватился за телефон и начал быстро нажимать кнопки, вводя какой-то номер.

— Гленда, радость моя, ты выйдешь за меня? — проворковал он, когда ему ответили. — О’кей, не хочешь замуж — не надо. Но, быть может, нам с тобой стоит закрутить романчик, а? Такой, чтобы небесам жарко стало?.. Тоже нет?.. Ну а как насчет того, чтобы просто перепихнуться по-быстрому?.. Нет, солнышко мое, я не могу пойти туда, куда ты меня только что послала… и заткнуться тоже не могу, потому что сначала у меня будет к тебе пара вопросов. Спрашивать и проваливать? О’кей. Во-первых, сегодня утром, где-то без десяти десять, нашей Драконше кто-то звонил. Нет, я не помню номер ее добавочного, но… Отлично. Ты просто чудо, Гленда! Стоит ли удивляться, что я так тебя люблю? Ты не могла бы выяснить для меня номер, с которого звонил этот человек? Нет, конечно, не через Драконшу, боже упаси!.. Попробуй узнать на коммутаторе, только осторожненько, не привлекая лишнего внимания… Сможешь? Вот умничка. Ну а теперь вторая просьба… — Доусон набрал в грудь побольше воздуха, словно собираясь броситься в ледяную воду. — Мне нужно «попасть в тюрьму» [36] , ничего не совершив. Ты мне поможешь?..

Роль няни для Хантера и Гранта взяла на себя одна из охранявших дом сотрудниц полиции. Детям она сразу понравилась — особенно после того, как ей удалось соорудить из подручных материалов вполне приличную гоночную трассу для их многочисленных машинок. Трасса занимала две комнаты и даже поднималась по лестнице, и мальчики были вне себя от счастья. Другой полицейский привез продукты, чтобы пополнить запасы в холодильнике и в кладовой, поэтому на континент Амелия уезжала почти с легким сердцем. Ей, правда, не слишком хотелось снова оставлять детей с чужими людьми, но она знала, что другого выхода нет и что она должна помочь Хедли и Доусону.