— Да, есть немного, — призналась она тихо.

— У него, конечно, есть недостатки. Например, кривоватые зубы, но это ничего… Напротив, даже очень мило.

Амелия тоже обратила внимания на выступающие передние зубы Доусона, но… Стеф была права: они только придавали очарования его улыбке.

— А видела, какие у него мощные плечи? — распалялась няня. — Несколько фунтов отборного мяса. Я бы с удовольствием откусила кусочек!

— Ты неисправима, Стеф!

— Ну а ты? Разве тебе не хотелось бы впиться зубами в эти великолепные мускулы?

По совести говоря, Амелия не могла не признать, что Доусон был физически довольно привлекательным мужчиной. В течение дня, пока она сидела под пляжным зонтиком и делала вид, будто читает какой-то популярный роман, ее взгляд нет-нет да и устремлялся к линии прибоя, где журналист гонялся за детьми. По правде сказать, он был очень неплохо сложен… да и с мальчиками Доусон явно играл с удовольствием, не притворялся. Подобная способность могла бы украсить любого мужчину, но…

— Мне почему-то кажется, с ним что-то не так… — задумчиво пробормотала она и только потом спохватилась, что думает вслух.

Стеф застонала.

— О черт! Он что, женат?

Амелия рассмеялась.

— Нет. То есть я не знаю, женат он или нет, я не спрашивала. Дело в другом…

— Тсс! Тише! Он идет сюда!

Амелия повернулась и действительно увидела Доусона, который уверенно шагал к веранде. Остановившись на нижней ступеньке крыльца, он почтительно наклонил голову.

— Это снова я. Увидел, что ты сидишь здесь, и решил принести свои извинения за то, что монополизировал твоих детей сегодня. А в качестве умилостивительной жертвы… — Он слегка приподнял руку, в которой держал открытую бутылку вина и два фужера, но, заметив пустой бокал Амелии, слегка нахмурился. — Но, кажется, я опоздал?..

— Ладно, пойду спать, — как ни в чем не бывало сказала Стеф. — Спокойной ночи.

Она вошла в дом, а еще через пару секунд свет на веранде погас — очевидно, Стеф машинально повернула выключатель, — и на веранде сразу стало темно.

Амелия и Доусон переглянулись. Увидев, что он улыбается, Амелия тоже усмехнулась:

— У моей няни склонность романтизировать все на свете, которая не дает ей покоя.

— Хочешь, я уйду? — предложил Доусон.

Амелия немного подумала.

— А что у тебя за вино? — поинтересовалась она.

— Красное.

Амелия протянула ему свой бокал:

— Наливай, раз уж ты все равно здесь.

— Сразу признаюсь, что эту бутылку я нашел в буфете. Очевидно, она осталась от прежних жильцов. Извини, не могу ручаться за качество.

— Зато я купила такую дрянь, которую чем ни разбавь — все равно будет лучше, — сказала Амелия.

Доусон поднялся на крыльцо и наполнил ее бокал, потом налил вина себе. Опускаясь в соседнюю качалку, он невольно застонал.

— О, завтра у меня будут ныть все косточки, — пожаловался он. — Хантер и Грант устроили мне хорошую тренировку.

Амелия в задумчивости провела кончиком пальца по ободку своего бокала.

— Мне нелегко это говорить — особенно если учесть все обстоятельства нашего знакомства. И все же… все же я должна поблагодарить тебя за то, что ты столько времени с ними возился. Для них это был настоящий праздник.

— Не за что. Если что — обращайтесь.

— Особенно им понравилась борьба, — продолжала Амелия. — Я видела, ты показывал им какие-то приемчики. Это что-то из дзюдо, верно? Я тоже пыталась давать им уроки, но… — Не договорив, она слегка пожала плечами.

Доусон вытянул ноги перед собой.

— Мамочки обычно не могут обучить сыновей борьбе, — сказал он. — Они все время боятся, что кто-нибудь из их дражайших чад заработает синяк.

Амелия улыбнулась:

— Ты прав. — Она сделала паузу, чтобы глотнуть вина. — А свои дети у тебя есть?

— Нет.

— Ты женат?

— Нет.

— А то Стеф интересовалась.

— Гм-м… — Он тоже отпил вина. — Позволено ли мне будет высказать кое-какие соображения?

— Насчет Стеф?

— Нет, насчет твоих детей.

Она зна́ком велела ему выкладывать.

— Честно говоря, я почти не разбираюсь в детях, но, на мой неискушенный взгляд, ты своих воспитала очень неплохо.

— Спасибо на добром слове.

— Например, ты научила их не пи́сать в бассейн.

Амелия расхохоталась.

— Кроме того, они не забывают говорить «спасибо» и «пожалуйста». А когда я предложил назвать линкор в твою честь, они сразу согласились, хотя за минуту до этого едва не подрались из-за того, будет ли корабль называться «Шрэк» или «Человек-паук».