Мой телефон звонит, и я чувствую себя виноватой, когда вижу номер Криса.

– Прости, мне не следовало мешать тебе.

– Ты мне не мешаешь. Мне надо было отдохнуть от раздутых «эго», которые еще немного и вынесут двери конференц-зала. Где ты?

– В каком-то ресторане, название которого не помню. Еще я не могу читать меню и сомневаюсь, что оно понравилось бы мне больше, если бы могла.

– Не волнуйся, детка. Мы, американцы, живущие в Париже, знаем неплохо все места, куда пойти, чтобы получить еду, которую любим. Все наладится, когда ты будешь со мной.

Он прав, разумеется. Главное, что он будет со мной, а все остальное…

– Знаю. Ты прав.

Короткая пауза, потом он говорит:

– Но ты не уверена?

– Уверена.

– Ты меня не убедила.

– Мне просто пока не нравится еда, вот и все.

– Я тоже от нее не в восторге.

Я наблюдаю в зеркале, как сдвигаются мои брови.

– Иногда ты такой непонятный. – Вообще-то довольно часто, но я придерживаю язык. – Если тебе не нравится здешняя еда, почему тогда ты хочешь тут жить? Еда – это такая важная часть жизни.

За этим следует тяжелое молчание, потом:

– Сара…

Он замолкает при звуке мужского голоса, быстро лопочущего что-то по-французски. Я слышу, как Крис отвечает визитеру недовольным тоном, и меня опять начинает мучить совесть. Я чувствую себя мелочной и эгоистичной за то, что так не вовремя полезла к нему с такими пустяками.

– Сара, – снова начинает он, но я не даю ему закончить.

– Извини. Тебе надо заниматься делами, а я тебе мешаю.

– Ты мне не мешаешь.

– Мешаю. Я люблю тебя, Крис, и наплевать мне на сырые гамбургеры. Главное для меня – это ты. Твое участие много значит для музея и для твоей благотворительной деятельности. Я верю в то, что ты делаешь, и в тебя. Иди работай.

Он колеблется.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Сегодня вечером я отведу тебя поесть куда-нибудь. Где тебе понравится. А когда вернемся домой, покажу, как сильно я по тебе соскучился.

Когда мы вернемся домой. Звучит многообещающе. Ах, как мне нравятся эти слова. Дом. Дома. Домой. У меня есть дом, и он с Крисом. Я улыбаюсь в телефон.

– Все это очень заманчиво. – Затем я придаю голосу твердости: – А теперь иди и заставь этих надутых индюков прислушаться к голосу разума.

– Заставлю. – Облегчение в голосе говорит мне, что его гораздо сильнее обеспокоила моя реакция на Париж, чем я заметила. – Не знаю точно, когда мне удастся вырваться отсюда. Я позвоню, когда буду знать. Я люблю тебя, детка.

Мы быстро прощаемся, и я убираю телефон, прислоняюсь к раковине и снова смотрю на себя в зеркало. На этот раз я вижу влюбленную женщину, которой не терпится начать знакомиться с незнакомым ей миром вместе со своим мужчиной. Я направляюсь обратно к столику, чтобы съесть свою запеченную ветчину с сыром, к счастью, без яйца сверху. Когда я бросаю взгляд на два столика, расположенных за моим стулом, то обнаруживаю, что они пусты и накрыты в ожидании новых посетителей. Там никого нет. Я про себя смеюсь над собственными глупыми страхами. Никто за мной не следит и никогда не следил.

Глава 9

Я начинаю понимать, почему Криса тянет в Париж, когда мы с Шанталь проходим через центральный вход в Отель-де-Виль, или мэрию, величественное здание, напоминающее замок, растянувшееся на несколько кварталов. Это здание и сам город – торжество искусства, которое мы с Крисом так любим.

В благоговении я отступаю в сторону и останавливаюсь, чтобы полюбоваться тем, что меня окружает. Всюду – от старинной мебели и шедевров на стенах до мраморных полов – красота. От чего, впрочем, у меня по-настоящему захватывает дух, так это от впечатляющей архитектуры, переплетающейся с произведениями искусства. Белые колонны, арки и изумительной красоты лепнина служат обрамлением для живописных картин на потолках и стенах.

– Внутри даже еще великолепнее, чем снаружи, – бормочу я. Гораздо великолепнее, чем я ожидала от государственного учреждения с отделом по связям с общественностью.

– Здесь еще и музей, только на экскурсию надо предварительно записываться.

– Правда? – восторженно спрашиваю я, отрываю взгляд от стенной фрески и смотрю на нее. – А что тебе о нем известно?

– Слышала, там есть Пикассо, но я живописью не увлекаюсь, поэтому никогда там не была.

Пикассо. Я нахожусь в одном здании с произведением Пикассо. А в Лувре «Мона Лиза». О да, думаю, что Париж мне понравится.

– В бюро регистрации браков сюда, – говорит Шанталь, указывая на эскалатор.

Пятнадцать минут спустя, обойдя несколько разных кабинетов, мы с Шанталь стоим у конторки в большой приемной, которая напоминает «Бюро транспортных средств» в Соединенных Штатах.

– Как зовут твою подругу? – спрашивает Шанталь, переговорив по-французски с чопорной дамой лет пятидесяти за конторкой.

– Элла Джонсон, – быстро говорю я, нетерпеливо ожидая ответов.

Шанталь снова разговаривает с женщиной, которая затем набирает информацию на компьютере и качает головой. Мой желудок ухает вниз.