А еще через полгода я узнал, как он погиб.

Его дочка была серьезно больна, и нужны были большие деньги на лечение. Кроме того, на нем висели еще старая мать, неработающая жена и даже, кажется, теща. О том, чтобы работать в издательстве исторической литературы, не могло быть и речи. В турецкой фирме, а точнее, в совместном предприятии, занимавшемся какими-то полуконтрабандными аферами, его действительно повысили, но стал он не менеджером, к чему, конечно же, не было никаких наклонностей в его характере, а начальником охраны. В соединении с английским и французским его физические данные и честность стоили дорого. Хватало и на лечение дочки, и на многочисленных неработающих родственников, и на книжки. На Кавказ для прояснения смысла жизни ехать действительно было ни к чему. Жизнь сама собой сузилась до заботы о близких людях, во всем зависящих от него, и мне показалось в последнюю встречу, что он даже чувствовал в этом какое-то удовлетворение или, может быть, успокоение. Только вот книжки мы с ним продолжали как-то обреченно покупать. Так в старости одинокие люди перебирают фотографии возлюбленных, которыми когда-то пренебрегли.

Говорят, что его турецкий шеф доверял ему абсолютно и на самые ответственные встречи брал именно его. Стреляли в шефа с близкого расстояния, ибо мой товарищ, по развившейся в последнее время близорукости, заметил убийцу слишком поздно. Почему-то он не хотел носить очки. Возможно, чтобы не потерять работу. И единственное, что он успел, – это заслонить турка собою.

Знающие люди сказали мне потом, что так и положено поступать настоящим телохранителям.

1997

– Позже я искусился настолько, что стал с расстояния тридцати метров – именно такова была длина нашего редакционного коридора – со спины и по походке отличать все разновидности данного заболевания. Вот эти явно состоят на связи, причем с кем угодно: с жителями утопшей Атлантиды, с внеземными цивилизациями, а другие – с духами умерших полководцев и проституток. А эти гадают на то и се или почти не выходят из астрала. Если они и покидают его, то лишь затем, чтобы зайти в нашу редакцию или булочную. Вот этот взлохмаченный человек – сразу видно – обычный пророк новой религии, какого-нибудь, без преувеличения сказать, дзен-муддизма шестнадцатого аркана седьмой колесницы. Под мышкой у него их священная книга, написанная на арамейском. Но тогда мне все это было внове, – рассказывал нам за стаканом кельнского пива свою историю худощавый человек лет сорока пяти, взгляд которого проникал до шейных позвонков.

А всех нас, пивших пиво, было четверо. Все – люди бывалые, в прошлой жизни чего-то достигшие, а здесь, в эмиграции, кто как. Знакомы мы были не близко, а посему, собравшись вместе по какому-то случаю, развлекали друг друга рассказами о былых временах.

Лучше всех это удавалось тому самому зоркому мужчине, которого звали Евгений. Отчества за границей отлетают как-то сами собой. В прежней жизни он был журналистом в Москве и одно время, в середине девяностых, даже издавал довольно известную газету эзотерического направления.

Об этом Евгений сейчас и рассказывал нам:

– Всю эту шоблу нездоровых субъектов с горящими глазами, приходивших к нам в редакцию на Цветном бульваре, мы называли колдовошками, но в производственных, если так можно выразиться, целях различали их специализации, поскольку ко всем требовался особый подход. К гадалкам – один, а к астральным путешественникам – совершенно другой.

Ведь чуть в обхождении промахнешься, должного почтения очередному пророку не выкажешь, достаточного понимания, скажем, сущности внутреннего пути или динамики открытия и закрытия чакр не проявишь, улыбнешься, может, невпопад – все это весьма чревато опасными обострениями ситуации. Милиция к нам давно перестала ездить по вызову. Психушка тоже скоро отказалась. Вы, мол, там устроили себе отделение нашей клиники, вот сами и управляйтесь. У нас и своих-то психов выше крыши, не знаем, куда их девать и чем кормить.

Поэтому мы, участники этого эзотерического проекта, договаривались за отдельную плату, чаще всего просто за бутылку, с хлопцами покрепче из соседних отделов. Они по свистку прибегали вязать наших посетителей. Тревожную сигнализацию для этой цели мы провели во все соседние кабинеты.

Одного посланца внеземных цивилизаций пришлось, не скрою, даже бутылкой по голове шарахнуть. Мешкать было нельзя, а помощь запаздывала. Думали, что порешили бедолагу, да постепенно отошел – при помощи мата и портвейна, который, слава богу, завсегда находился в нашей редакции в достатке.

Но это все было уже гораздо позже тех событий, о которых я хочу вам рассказать. Тогда мы на этом уже стали делать неплохие деньги и создали для достижения этой благой цели наше специализированное издание «Путь к себе». Правда, некоторые завистники называли его «Путем под себя».

Уже тогда нам приходилось мириться с подобными производственными издержками и учитывать их. С психами ведь работать опасней, чем с бандитами. Позже мы даже и охрану профессиональную завели, всякое ведь бывало.

А началась вся эта эзотерическая эпопея, которой впоследствии было отдано несколько лет интенсивной жизни, с совершенно пустякового случая.

В самом начале девяностых я служил в редакции одного московского еженедельника, в отделе литературы и искусства. Впрочем, нет, кажется, искусство было отдельно от литературы. В стольких местах потом пришлось поработать, что теперь всего не упомнить. Точно – искусство отдельно и даже в другом кабинете. С него-то все и началось.

Время это, если помните, было такое, что деньги быстро обесценились. Купить было невозможно ровным счетом ничего: ни еды, ни одежды. Получки ни на что не хватало. Поэтому мы старались перебиться какими-то статьями, публикациями где только возможно.