Он не сомневался в том, что Дэмиан Тайн попытается договориться с охраной верфи, и когда шестеренки его организации будут запушены, от него уже нигде нельзя будет скрыться. Дориан распахнул дверцу коляски и разложил ступени. Весь вечер ему легко удавалось изображать джентльмена. Даже странно, что старые навыки вернулись так быстро.

— Спокойной ночи, Элиза.

— Спокойной ночи, Дориан. Спасибо за чудесный вечер. — Она вежливо улыбнулась, будто час назад не ублажала его и сама не стонала от удовольствия.

Она умела становиться холодной и невозмутимой, когда нужно, но Роуланд знал, что она вовсе не такая. Под холодной вежливостью, с которой Элиза встречала мир, бушевало пламя. От одной мысли об этом у него снова проснулось желание.

— Каркас почти полностью обшит, скоро начнем конопатить, — поспешил сказать он, прежде чем желание стало невыносимым. — Я сообщу, когда закончим. Думаю, понадобится несколько дней, не больше.

Облако разочарования промелькнуло в ее взгляде. Чем оно вызвано? Тем, что она не увидит его на следующий день, или тем, что ее не пригласили на верфь? В случае с ней оба варианта возможны.

— Если возникнут проблемы, ты сообщишь мне?

— Да, конечно же. — Он поклонился. — Спокойной ночи.

Недовольство? Облегчение? Элиза не понимала, что чувствует, и, готовясь ко сну, пыталась разобраться в своих эмоциях. Какими бы они ни были, хотелось остаться с ними наедине, и потому при первой же возможности она отпустила горничную.

Горничная и Эванс не ложились, ждали ее возвращения, полагая, что та работает допоздна, и теперь ей было ужасно стыдно за обман. Они переживали, пока она веселилась. Впрочем, если бы им открылась истинная причина отсутствия, они бы переживали еще больше. Запретные занятия грозили скандалом. Причем проникновение в Воксхолл меньшее из зол.

Вспомнив о случившемся, Элиза покраснела в темноте. Но не от стыда. Их с Дорианом объединило нечто глубоко личное и невыразимо прекрасное. Она и не знала, что можно испытывать настолько сильное наслаждение. Возможно ли, что это повторится? То есть сможет ли она допустить повторение?

Правильный ответ конечно же «нет». Нельзя так рисковать. Роуланд, в отличие от нее, к подобным отношениям привык. Это может сказаться на совместной работе. Он строит яхту, а руководит им она. Что, если он хочет, соблазнив ее, стать равноправным партнером или даже взять на себя управление компанией?

Элиза закусила губу, обдумывая допущенные за вечер ошибки. Она позволила обнять себя в гостиной, когда узнала плохие новости, она позволила увлечь себя на прогулку, закончившуюся нарушением законов, юридических и моральных. Всего лишь на несколько часов позволила себе расслабиться, этого оказалось достаточно для потенциально опасных последствий. Роуланд закончит яхту и уедет. А Элиза? Останется одна? Тяжкие размышления укрепили решимость, надо рассчитывать только на себя и впредь поступать так же. Отступать от этого правила опасно, особенно сейчас, когда на карту поставлено все, и не без риска.

«К тому же, — напомнил внутренний голос, — Роуланд не тот человек, с которым следовало бы идти на риск». Да, он весел и умен, увлекается кораблями, пережил немало приключений, является олицетворением той жизни, которой Элиза всегда завидовала. Но он также и опасен. Изгой с темным прошлым, человек, от которого отреклись родные, знающий о деятельности Тайна, потому что не может не знать. А это о многом говорит. Дориан Роуланд был капитаном на корабле «Королева Медб» и по-дружески общался с торговцами оружием. Правда, в его ухе не болтается золотая серьга, а на щеке нет татуировки, но он все равно пират. А это невероятное и очень приятное открытие.

— Мы только вступили в игру и уже раскрыты! Твои люди не оправдали ожиданий! — резко сказал Максвелл.

Он знал, что лишь немногие осмеливались так откровенно разговаривать с Дэмианом Тайном, и потому пригласил его не в кофейню, а в свою контору. Там Харт мог говорить, как считал нужным. Однако не только это подтолкнуло его изменить место встречи.

Единственный промах Тайна изменил суть игры. Если они хотят заполучить верфь и яхту Саттонов к апрелю, нужно действовать быстрее и осторожнее, чем раньше. К тому же Максвеллу не хотелось, чтобы его имя связали с именем Тайна, когда игра в самом разгаре. Ни Роуланд, ни другие не должны догадаться об этом сотрудничестве. Максвелл скрыл это, однако был очень зол на Тайна, потому что выступал в качестве официального лица их сомнительной компании и не мог допустить пятен на своей репутации, в то время как Тайн имел право делать все, что угодно.

Тайн, казалось, совсем не переживал из-за последних событий. Он лениво взболтал бренди в стакане.

— Нам просто не повезло, что Роуланд решил вернуться именно в тот момент.

— В чем не повезло, — Максвелл выделил последнее слово, — так это в том, что Роуланд один одолел двоих. Причем эти двое зарабатывают себе на жизнь разбоем! Они должны были одолеть его!

Тайн пожал плечами:

— Наша мисс Саттон строит яхту, Роуланд ей помогает. Мы все равно узнали, что хотели, не забывай об этом.