У нее закружилась голова.

И одного мужчину.

Она чуть не упала в обморок при виде его. Похоть и тревога в равной мере захлестнули ее.

Он стоял, навалившись на косяк, в дверях примыкающей к комнате спальни. Темные кудри обрамляли его лицо, на губах играла лукавая улыбка. Книзу от пояса он был одет в облегающие нанковые брюки и черные ботфорты. Сверху его наряд состоял из расстегнутого жилета, белой льняной рубашки свободного покроя, открытой до рельефного живота, и болтающегося на шее галстука.

Но больше всего девушку потрясла черная атласная маска, закрывавшая его лицо от ноздрей до лба.

Сударь?

Мужчина в маске сделал три шага ей навстречу. Пайпер видела, как при каждом движении сильные мускулы его бедер сжимаются и разжимаются, волнуя края живота. Она была заворожена его мужской красотой, но сбита с толку.

Цепляясь за тот факт, что она не рехнулась и этот шикарный мужчина не кто иной, как Мик Мэллой, Пайпер задавалась единственным вопросом: как он узнал? Не потому ли страницы лежали в другом порядке? Стоит ли злиться на Мика за то, что он шарил у нее в кабинете?

О боже, нет! Он видел все мои пометки!

Сгорая от стыда, девушка попятилась к выходу.

— Нет-нет.

Ее схватили за руку. Пайпер уставилась в кобальтово-синие глаза, сверкавшие под маской.

— Сегодня ты моя.

Она горько усмехнулась и попыталась вырваться. В ответ ее прижали к груди.

— Не сердись, — проговорил он тихим, хриплым голосом, проводя губами по ее щеке, от скулы к шее. — Все это для тебя, Пайпер. Если тебе не понравится, мы прекратим. Но сегодня все для твоего наслаждения, для твоих фантазий.

Пайпер отклонилась назад и заглянула в глаза Мику. Она не увидела насмешки, хотя следовало признать, что не так просто читать выражение лица, если оно в маске. И потом, ее немилосердно отвлекал рот Мика, такой восхитительный и эротичный — единственная черта, не скрытая под черным атласом.

— Я… — Пайпер осеклась, внезапно раздавленная чувствами. — Мне стыдно.

— Нет! Не надо! — Мик обхватил ее подбородок ладонью и приподнял его, заставив посмотреть на себя. — Вчера я сел за твой стол, чтобы оставить записку, и увидел свое имя на листочке, помечавшем пачку бумаг. Мне стало любопытно. Я не должен был смотреть. Это не мое дело. Прости. Но, начав читать, я оказался на крючке… почти под гипнозом. Ее история поразила меня как ученого, но, сознаюсь, в первую очередь она просто завела меня с пол-оборота.

— Кто-нибудь видел, как ты читал дневники?

— Пайпер, — сказал Мик, беря ее за плечи, — я понял, что у тебя были веские причины не говорить о дневниках как о части своей выставки, и я сохранил твой секрет. Я сходил в копи-центр и через двадцать минут вернул твой экземпляр на место. К моему экземпляру никто, кроме меня, не прикасался. Сегодня он тоже со мной. Я подумал, что мы могли бы повеселиться с ним. Или сжечь его к чертовой матери, если захочешь.

Пайпер залюбовалась живым воплощением женских фантазий. Удивительно, что Мик пошел ради нее на такие подвиги, ибо и обычный Мик Мэллой был для нее невыносимо привлекательным. А Мик Мэллой в образе Сударя? Когда знакомый бархатный акцент преобразился в будуарный шепот? Когда эти глаза так замерцали? А мужской набор упакован в такие узкие брюки для верховой езды?

Это наверняка противозаконно.

— Все будет хорошо, Пайпер. — Мик притянул ее к себе и крепко обнял. Его большие руки задвигались по ее спине, и она почувствовала, что тает. — Я просто хочу сделать для тебя что-нибудь особенное этой ночью, — прошептал он. — Хочу кормить тебя, играть с тобой и смотреть в твои глаза, когда начнется воплощение твоих самых диких фантазий.

Пайпер подавила улыбку.

— Берегись, девочка, ибо я планирую заставить тебя произносить слово «кунка» и наблюдать, как ты превращаешься в дикую, развратную блудницу.

Пайпер закрыла глаза и утопила смех в пушке его мускулистой груди. От него исходило тепло и пахло мужчиной. Ей захотелось вонзить в него зубы.

— А потом продолжим изучать грехи, как написано. Может быть, даже придумаем парочку своих по дороге. Звучит реально?

— Пожалуй.

Он должен был почувствовать, что ее улыбка на его груди стала шире.

— Вот и ладненько. — Мик слегка отодвинул ее и ласково похлопал по попе. — Тогда будь хорошей девочкой, иди в спальню. Освежись, если хочешь. Я приготовил для тебя кое-что надеть.

Пайпер повела бровью.

— Я думала, сегодня ночь моих фантазий.

Мик запрокинул голову и расхохотался, будоража ее своим бархатным, хриплым смехом.

— Так и есть. А теперь делай, что сказано, — надевай штучку, которую я для тебя приготовил, и поскорее забирай отсюда свою симпатичную попочку.

Пайпер послушалась и вышла в спальню, улыбаясь и размышляя. Она быстро приняла горячий душ, убеждая себя, что не сердится на Мика за дневники. Она все равно собиралась ему рассказать, потому что нуждалась в его помощи для организации выставки. Пайпер расчесала волосы, заново подвела глаза и взяла с кровати «штучку», в которую Мик пожелал ее сегодня одеть.