Шрифт:
– Барзах! – Крикнул он.
Из двери небольшого строения, по-видимому, общественного назначения, выглянул мрачного вида мужчина, с огромным ножом за поясом.
– Барзах, возьми этих людей под стражу. – Приказал ему староста.
– Сейчас, позову стражников. – Лениво отозвался тот.
– Вспомнил-таки меня парфянин! – Досадливо сказал Фарид.
– Надо уходить. Радушия здесь не дождешься.
На глазах онемевшего от такой наглости старосты, все трое запрыгнули на спины своих лошадей, и во весь опор понеслись прочь от негостеприимного места.
Появившегося несколько позднее, в сопровождении двух стражников, Барзаха встретили лишь оседающая на дороге пыль, да визгливая ругань старосты.
– Неотесанная деревенщина! Землепашцы! – Сказал Фарид, когда селение скрылось из виду. – Я бы один справился со всеми их стражниками. А вот с их воинами нам лучше не встречаться. А тебе, сестра, - Обратился он к Ли-цин. – лучше снова оборотиться мужчиной. Впереди многолюдные места, и в них будет немало любопытных.
Фарид, в общих чертах уже знал историю Ли-цин, и горячо ей сочувствовал.
Уже на закате солнца им удалось подбить довольно жирного зайца так, что ужин был обеспечен.
Позднее, в какой-то захудалой деревушке купили заношенную мужскую одежду, и Ли-цин вновь приобрела уже привычный ей облик.
Миновало еще шесть дней пути, и наши герои очутились в пределах довольно крупного поселения городского вида, с караван-сараем, небольшим эллинизированным храмом и общественными банями.
– Первым делом следует по-человечески поесть! Здесь очень хорошо готовят баранину. – Объявил Фарид.
Он порылся в скрытых тайниках своей одежды, и извлек на свет несколько эвтидем {111} .
– Хранил на всякий случай. Вот он и пришел.
Постоялый двор они нашли быстро и легко. Шум многих голосов, смешанный запах вареной баранины и конского навоза не позволял ошибиться.
Путники разыскали служку, и поинтересовались, чем он может их накормить.
– Отварной каш-калдак {112} с тыквой и алычой.
– Ответил служка. – Если угодно, бозбаш {113} с чечевицей. Есть и аг-аш {114}– это недорого.
111
эвтидема – греко-бактрийская монета, имевшая широкое хождение на Востоке.
112
каш-калдак – дикая утка.
113
бозбаш – мясное блюдо.
114
аг-аш – похлебка.
Юань с Ли-цин недоуменно воззрились на Фарида.
– Каш-калдак с тыквой и алычой на троих. – Приказал Фарид. – Это очень вкусно.
– Почему утка такого темного цвета? – Поинтересовалась Ли-цин, когда блюдо принесли.
– Когда ее варят, сверху кладут подкову, чтобы блюдо было темнее. Так принято с древних времен. Это блюдо еще называют фисинджан.
Утка, и в самом деле, оказалась бесподобной. Все трое уплетали за обе щеки. Для Ли-цин Фарид заказал еще и очень вкусное печенье. С того самого момента, как наши герои покинули Хань, им еще ни разу не доводилось поесть так разнообразно и плотно.
Покончив с едой, Юань и Ли-цин огляделись.
Люди, окружавшие их, представляли собой настоящую этнографическую коллекцию.
Купцы из Великой Армении, Греции, Хорезма, бактрийские торговцы, саки и массагеты, тохары и дахи {115} . Пестрота и разнообразие одежды создавали неповторимую живописную картину. Всюду звучала незнакомая речь. За порядком присматривали несколько стражников.
Неподалеку от троих путешественников пел сказитель-гошан.
Фарид тоже внимательно разглядывал это разношерстное сборище. Правда, интерес его был совершенно иного свойства.
115
саки, массагеты, тохары, дахи. – названия кочевых и полукочевых племен.
Высмотрев среди десятков людей бактрийского торговца, Фарид попросил своих спутников оставаться на месте, а сам встал, и неторопливым шагом двинулся в направлении купца. По пути он останавливался, заговаривал со встречными, улыбался, кланялся, задавал какие-то вопросы.
Надо сказать, что этот азиат с разноцветными глазами, умел себя вести, и производил на людей весьма благоприятное впечатление. Он столь тщательно ухаживал за своей внешностью, что не оставлял впечатления бродяги, которым и являлся по своей сути.
– Он опять что-то затевает. – Сказала Ли-цин, глядя вслед Фариду.
– Боюсь, добром это не кончится. – Ответил Юань. – Лукавством сути вещей не постигнешь.
Заговорив с бактрийцем под каким-то предлогом, Фарид более не выпускал его из поля своего воздействия. Представившись наивным молодым человеком, он интересовался товарами, ценами и спросом на них. Время от времени спрашивал совета, почтительно глядя в рот собеседнику.
Ничто так не возвышает человека в его собственных глазах, как обращенная к нему, как к опытному человеку, просьба дать совет по тому или иному вопросу.