Покинув Хорезм, посольский отряд двигался в Парфию. Ханьцев провожали, как самых дорогих гостей. Просили обязательно вернуться. Правитель Хорезма долго смотрел вслед уходящим всадникам со стен Аяз-Кала.

На пальце Ли светилось кольцо Зороастра.

Отряд уходил к новым странам, подобно звездолету, погружающемуся в неведомые глубины Галактики.

Послов окружала чужая земля, другие люди и обычаи. Этой землей правили неизвестные им боги и духи. Их нельзя было рассердить.

У одного из местных святилищ ханьцы остановились. Глядя на пылающий огонь, они попросили милости и разрешения на дальнейший путь.

Языки пламени трепетали на ветру, и таяли в горячем потоке воздуха.

Каждый думал о своем. Но, всем хотелось одного: дойти, выполнить наказ Сына Неба, и вернуться живым.

Приняв на себя исполнение обязанностей Главного Посла, Ли постиг страшную тяжесть ответственности. Он был в ответе за все. За переговоры с Правителями Запада, за выбор правильного пути, за жизнь каждого члена его отряда.

– Он изменился. – Сказал Фэю один из офицеров. – Не так отзывается на шутки, и выглядит, как сова в безлунную ночь.

– Не «шапка совершеннолетия» делает человека взрослым, а дело, которое ему поручено. – Ответил Фэй.

Все мысли Ли были заняты посольским отрядом и его миссией. Воспоминания о Ли-цин ушли в самые глубины души, давая знать о себе глухой болью лишь в минуты короткого отдыха. В свои двадцать с небольшим лет он уже видел много человеческих страданий, и не мог не смотреть на вещи трезво. На его глазах люди погибали и продавались в рабство. Исчезнуть человеку в этом мире было легко. Найти его – невыразимо трудно. Ли жил надеждой. Он часто вспоминал свой последний разговор с Ведичем:

«…придет час, когда распадутся оковы испытаний, и дорогие лица просияют нам из бездны забвения.

– Но если все потеряно, Учитель?

– Говорю тебе: ничто не теряется в этом мире бесследно! Будь сильным, иди с верой в сердце, и твой час придет!»

Ли-цин приходила лишь во сне. Смотрела на него карими, такими родными глазами, и молчала. Он протягивал к ней руки, но прикоснуться не мог. Она удалялась, исчезала, таяла, как туман в нефритовых скалах.

Караван двигался без происшествий. Разбойники больше не нападали. Их или не было в этих местах, или слухи о посольском отряде обросли такими пугающими подробностями, что отбивали всякую охоту напасть на него.

Дорога была наезженной. Навстречу им, в Хорезм и в восточную Азию шли тяжело груженые караваны.

– Гляди, какая бурная торговля. – Сказал Фэй. – Мы должны занять в ней свое место.

– Сначала об этом следует договориться. – Заметил Ли.

– Договоримся! – Отмахнулся Фэй. – Заработать все хотят. Ты лучше скажи, что еще про этих парфян рассказывал хорезмиец.

– Говорил, что они храбры и воинственны. Независимы, любят свободу. Правит страной царь, Митридат II. Высший совет у них состоит из двух частей: в одну часть входят родственники царя, в другую — мудрецы и маги. Царей выбирают из обеих частей.

Охота это, кажется, то, что они любят более всего на свете. С оружием не расстаются даже, когда спят или пируют. Наклонности у них неважные: могут напасть и ограбить. Покупают и перепродают все, что попадается на глаза. Тем более что через них проходит много караванных дорог. Сами торгуют железом, кожей, тканями, благовониями и драгоценными камнями.

– Ну, это похоже на всех остальных! А что еще?

– Говорят и пишут на нескольких языках, например на греческом и арамейском.

Последние два слова Ли выговорил с большим трудом.

– Да, язык вывихнешь! – Подтвердил Фэй.

– Еще они очень любят театр или «театрон {116} » - точно не помню.

– А это что такое?

– Я и сам не очень понял. В общем, несколько человек собираются вместе и изображают из себя тех, кем на самом деле не являются. Например, Императора, или воинов. А другие приходят и смотрят, как они это делают.

– Наверное, это похоже на наше «баи си {117} ». – Предположил Фэй.

– Возможно. Еще говорят, что Парфия - вторая великая держава после Римской империи. Они веротерпимы, и к иноземцам доброжелательны.

– Ладно, познакомимся – узнаем больше. А это еще что такое?

– Где?

– Вон там. Справа от холма.

Повернув голову, Ли увидел довольно большой, человек в триста, отряд хорошо вооруженных всадников и пехотинцев. До них было, не более одного ли.

– По-моему, они собираются на нас напасть.

По рядам неизвестных воинов, действительно, прошло движение, и они начали перестраиваться, образуя полукруг.