С этой минуты купец-парс разговаривал с Ли, как с особой королевской крови, а Юс и Рваное Ушко торжественно поднялись на палубу.

Наконец, груз и все люди оказались на корабле.

Капитан громко отдал приказ к отплытию, и гребцы-рабы взялись за тяжелые весла.

Ли смотрел, как медленно удаляется низкий берег, и остающиеся на нем соотечественники.

Подул свежий ветер, и капитан приказал поднять парус.

Качать стало сильнее, и к вечеру у Ина началась морская болезнь.

Неважно себя чувствовали и другие путешественники. Потребовались еще сутки, прежде чем в их отяжелевшие головы вернулась привычная ясность мышления.

На корабле, помимо ханьцев, владельца судна, капитана и команды, плыли двое купцов в сопровождении рабов-негров, трое римлян и с ними молодой, светловолосый мужчина.

Время коротали кто, как мог – за разговорами, игрой в кости или в «мелькание пальцев», когда двое быстро показывали остальным по произвольному числу пальцев, и следовало угадать, сколько пальцев было показано.

Увидел Ли и нечто похожее на шахматы – на деревянной доске двое партнеров передвигали вырезанные из кости фигурки.

– Как называется эта игра? – Спросил Ли.

– Латрункули – наемные воины. – Ответил римлянин. – Хочешь, научу?

Ли согласился и несколько часов постигал тайны неведомой для него игры.

Светловолосый мужчина ни во что не играл, и в разговорах почти не участвовал. Большей частью, он сидел на корме и смотрел на море.

Всех насмешил Ин, который, оправился от болезни, и принялся обследовать корабль.

Выбрав момент, когда один из негров заснул, он намочил тряпку, подобрался к спящему, и осторожно потер предплечье, проверяя, не выкрашена ли его кожа в черный цвет.

Разбуженный негр сел, и непонимающе хлопал глазами.

Все наблюдавшие эту сцену разразились громким хохотом.

Разобравшись, что к чему, добродушный негр изобразил на своем лице мнимо свирепое выражение, схватил Ина в охапку, и сделал вид, что сейчас выбросит его за борт.

В следующее мгновение он чуть не пал жертвой острых клыков Юса и Рваного Ушка, которые бросились защищать своего друга. Ли еле успел остановить стремительную собачью атаку.

Вся сцена немало повеселила путешественников, и они еще долго обсуждали ее детали.

Посмеявшись, Ли обратился к зрелищу волнующегося моря. Порывистый ветер срывал с волн белые барашки, и они, шипя, таяли в зелено-голубой воде.

«Где ты, Ли-цин?» - В который раз с тоской вопрошал Ли, обращаясь к небу, закрытому тяжелыми, серыми тучами.

Ли-цин не было рядом, но она стала его постоянной спутницей – в мыслях, в душе и снах.

Он верил и не верил, что они встретятся. Слишком жестоким был мир, в котором они жили…

– Откуда вы, господин? – Раздался голос позади него.

Ли оглянулся, и увидел стоящего перед ним светловолосого мужчину.

– Из страны Хань. – Ответил он.

– Можно мне побеседовать с вами? – Спросил мужчина.

– Садитесь. – Радушно пригласил его Ли.

– Меня зовут Словен. – Представился светловолосый, присаживаясь. – А вас, я слышал, величают господином Ли. Где же расположена ваша страна?

– Очень далеко отсюда, на Востоке. Мы идем уже многие месяцы.

– И велика ваша страна?

– Достаточна велика.

Они говорили по латыни, и Ли с трудом подбирал слова.

– Вы – римлянин? – Спросил он Словена.

– Нет. Я тоже издалека. – Показал его собеседник рукой на Север.

– А, как называется ваша страна?

– Борей. Это очень далеко отсюда.

Ли решил, что ослышался.

– Как вы сказали? Повторите, пожалуйста. – Попросил он.

– Борей. Страна за северным ветром.

Ли, потрясенный до глубины души, смотрел на Словена во все глаза. Сомнений быть не могло: перед ним сидел соотечественник Ведича.

– Вас что-то удивило? – Спросил Словен.

От волнения Ли начисто забыл латынь, и заговорил на языке хань-жэнь. Потом взял себя в руки и, путая латинские слова с персидскими, рассказал Словену о старике Ведиче.

Выяснилось, что Словен знает персидское наречие примерно так же, как Ли – латынь. Благодаря этому, их общение пошло гораздо живее.

Разобравшись в рассказе Ли, Словен тоже разволновался.

– Ведичи! – Воскликнул он. – Это очень известный и уважаемый в Борее род. Я знаю кое-кого из них, но не близко. Они – волхвы, а я простой человек.