– Когда это случилось?

– Еще сегодня утром все было хорошо. Но, когда я заехал к себе домой, в послеполуденный час, в нем все было разгромлено, слуга убит, а жена и дети исчезли!

Советник смотрел на искаженное страданием лицо Ильхана, и чувствовал, как в нем поднимается глухая волна гнева.

Этот молодой человек, ровесник его сына, полный сил и энергии, весь отдающий себя делу, которое ему поручили, преданный Императору и Хань, тоже подвергся насилию темных!

Внешне выражение лица Советника никак не изменилось.

– Успокойся! – Сказал он Ильхану. – Они живы, иначе бы их тела остались в доме. Они нужны похитителям для того, чтобы управлять тобой. Кроме того, они не могли далеко уйти. Ян-ши! – Повернулся он к слуге.
– Подними всех на ноги! Ты знаешь, кого. Переверните весь Чаньань и его окрестности. Действуй!

Уже через несколько минут Ильхан в сопровождении Ян-ши покинул усадьбу ГлавногоСоветника.

– Сейчас мы зайдем за одним человеком. Он может многое. – Сказал Ян-ши. – Если он не найдет, не найдет никто.

Читатель, по-видимому, немало удивится, когда узнает в маленького роста человеке, которого взяли с собой Ильхан и Ян-ши, нашего старого знакомого – Цуя, того самого, который по поручению всесильного министра Ни-цзы долго следил за Главным Советником, его сыном и Фэем. Он претерпел немало приключений, и даже побывал среди приговоренных к каторжным работам. Там он и встретился с отшельником Лао. Эта встреча произвела на него неизгладимое впечатление.

Поначалу он и не вспоминал о странном старике, который вылечил его рану, а позднее не хотел вместе с ним бежать из колонны арестантов. Но, чем дальше во времени уходила от него их встреча, тем чаще вставал у него перед глазами старик с доверчивыми, детским глазами. Один лишь раз он увидел его грозным: когда речь зашла о нефритовом драконе с пояса Ли.

«Держись подальше от хозяев этого дракона. За ними сила Земли и Неба». – Сказал тогда Лао.

Он не мог понять, что именно вновь и вновь заставляло его мыслями возвращаться к Лао. В своих воспоминаниях он разговаривал с ним, рассказывал свою жизнь, спорил, в чем-то соглашался, на что-то возражал.

Исподволь, в его сознание входила мысль о том, что свою жизнь он прожил как-то не так. Но, что именно было не так, он не понимал.

Однажды он увидел Лао во сне.

Старец выглядел грустным. Рядом с ним сидела его собака, и он обнимал ее за шею. Увидев его, Лао улыбнулся. И Цуй вдруг понял: старик обрадовался ему, как старому, доброму знакомому.

Ему никто и никогда не радовался. Наоборот. Его побаивались, и не доверяли.

Что же было плохо? Он никого не убил. Предал, правда, своего хозяина, но потом служил верой и правдой, вынюхивал, выслеживал тех, кто, по сути дела, был ему глубоко безразличен. Дальнейшей судьбой этих людей он не интересовался.

Когда его хозяином стал министр Ни-цзы, он почувствовал себя достигшим вершины. Потом министра бросили в тюрьму. Правда, ненадолго.

Цуй не был посвящен в высшие тайны двора, но понял, что несколько дней, проведенных в заключении, полностью изменили его хозяина. Приказ, который он отдал Цую по выходе из тюрьмы, был прямо противоположным первоначальному: теперь ему вменялось сообщать о малейшей опасности, которая могла грозить Главному Советнику и его родственникам.

«Держись подальше от хозяев этого дракона. За ними сила Земли и Неба». – Не раз вспомнал Цуй последние слова Лао. – «Видать, мой хозяин тоже это понял».

Впрочем, дальнейшие события показали, что дело здесь не только в той грозной силе, которая могла стоять за Главным Советником Императора.

Напряженная рабочая обстановка Императорского двора, которую своей кипучей энергией поддерживал У-ди, требовала постоянного общения министров и придворных между собой. Выполняя приказания Ни-цзы, Цуй неоднократно встречался с Главным Советником.

К своему удивлению, одно из несвойственных ему чувств, которое испытывал Цуй при виде Советника, было чувство неловкости. Цуй был проницательным человеком, и давно догадался, что в заговорах против Сына Неба Советник участия не принимал, и то, что он слышал, сидя в подземном водостоке его дома, было им неверно понято. При всей незначительности своего положения он чувствовал, что Главный Советник относится к нему дружелюбно. Это благожелательное отношение ко всем окружающим было тем, что объединяло его с отшельником Лао. Мир в присутствии Советника воспринимался теплее.

Надо сказать, что и сам Цуй обрел определенный вес во второстепенных кругах двора. Его ценили, как человека осведомленного, и способного разрешать весьма затруднительные положения.

Ян-ши, чувствуя определенное расположение Цуя к своему хозяину, тоже не раз пользовался его способностями.

Вот и сегодня он вспомнил, как Цуй с месяц тому назад распутал загадочную гибель одного из императорских евнухов, в которой обвинили невинного человека. Цуй не только добился оправдания несчастного, но и сумел доказать, что евнух погиб по собственной неосторожности.