Шрифт:
Да, да! Юной госпожи Син-нян.
Родители Син-нян были застигнуты врасплох. Одна мысль о том, что их дом посетил Начальник Уезда, приводила главу дома в трепет. Весь вечер он переживал и восстанавливал в памяти это невероятное событие.
Войдя в дом, и учтиво поинтересовавшись здоровьем и благополучием его обитателей, господин Сунь Шао-цзу перешел к делу.
Я, собственно говоря, уважаемые, пришел к вам в качестве скромного просителя. Вы, как мне сообщили, уже семнадцать лет являетесь счастливыми родителями юной госпожи Син-нян. А я имею честь знать молодого человека, который, по моему разумению, мог бы составить ей вполне достойную партию. Правда, он сирота и чужеземец по происхождению, но в свои двадцать лет уже успел оказать Императору и Срединной Империи столь серьезные услуги, что я не могу здесь не выступить в роли его родителей. Речь идет об известном в вашем селении господине Ильхане. В случае вашего согласия, государственная казна берет на себя все расходы по проведению свадьбы, подарит молодым дом с небольшим хозяйством, а я от себя попрошу молодых людей принять мой скромный свадебный подарок в виде комнатной утвари и обстановки, резаной лучшими мастерами Поднебесной. Я так же с удовольствием сообщаю вам, что сегодня искателю руки вашей прелестной дочери, дарована шестая степень знатности. Ему так же предложена достойная должность, и государственный оклад в правлении нашего уезда.
Окончив свою витиеватую речь, господин Сунь Шао-цзу в ожидании ответа вопросительно уставился на главу дома.
У отца Син-нян из соображения приличий хватило духу выдержать небольшую паузу, после чего он, разумеется, дал господину Сунь Шао-цзу свое родительское согласие.
Вот и чудесно. Будем считать, что фандин {50} состоялся – Спокойно сказал высокий гость.
– Поверьте мне, вы не пожалеете. Господин Ильхан - достойный человек, скромный и с большими возможностями. На меня он произвел весьма благоприятное впечатление.
50
фандин – свадебный уговор
Поговорив еще несколько минут на общие темы, Начальник Уезда откланялся.
Проводив гостя, глава семьи молча уставился на свою супругу.
Что я тебе говорила? – Назидательным тоном сказала та. – Надеюсь, теперь ты будешь прислушиваться к тому, что я тебе советую.
И, поскольку ее муж продолжал пребывать в состоянии полного остолбенения, добавила:
– Ну, что молчишь? Пойди сообщи эту новость девочке. Она, кажется, не последний человек в этих событиях.
На следующее утро кавалькада колясок двинулась в обратный путь. Начальник Уезда, ехавший в одной коляске со своим помощником и обменивавшийся с ним впечатлениями, заметил:
Жаль, что господин Юань не согласился принять наши предложения, хотя в будущем он, возможно, тоже пожалеет об этом.
Если человек не хочет чего-то делать, то и будет плохо это делать, если его все же принудят к этому. Господин же Ильхан, как я понимаю, сам всей душой стремится к деятельному образу жизни, чем и сослужит немалую пользу обществу. Он решителен, собран, и чист душой, как мне показалось. Боюсь только, что иноземное происхождение будет некоторой помехой на пути его карьеры…
Взгляните на мою физиономию, любезный. – Пригласил помощника Начальник Уезда.
– Да, да. Посмотрите внимательно.
Вы хотите сказать, что…
Вот именно. Я тоже иноземец в некотором роде. Мои родители из племени Юэчжи. И это не помешало мне стать уездным начальником.
«О путь! Как он глубок! Как прозрачна его чистота! Без него не запоют ни металл, ни камень. Металл и камень способны звучать, но не тронешь их, не запоют. Так кто же способен определить свойства всей тьмы вещей?» – Процитировал древнее изречение Начальник Уезда и погрузился в размышления.
Помощник не рискнул прервать его молчание.
Ильхан поправлялся быстро. Уроки, преподнесенные в свое время Юанем, спасли ему жизнь в страшной схватке с разбойниками. Две рубленые раны руки и задетое копьем легкое не давали возможности встать на ноги в течение двух недель.
Деятельный и подвижный ту-кю исстрадался на своем кане, и порывался встать ранее назначенного срока. Юаню надоело уговаривать нетерпеливого азиата.
Хочешь вставать, вставай!
– Сказал он.
– Только лежать после этого придется уже не две недели, а месяц, или даже больше.
Ту-кю неохотно смирился.
Син-нян тайком навестила возлюбленного, и это были самые счастливые минуты со времени освобождения пленников.
На полученные от господина Цзы-вэня и государственной казны наградные деньги, под бдительным присмотром Юаня, спешно строился небольшой дом. Второй дом Ильхан предполагал построить в уездном центре, по месту будущей службы. Потомственный кочевник, ту-кю проявлял неутолимое стремление к обретению постоянного семейного очага.
Через полторы луны в селении играли свадьбу.
Родители Син-нян приняли свадебные подарки Ильхана, сделанные в традициях народа хань-жэнь – одежду, украшения, рис, соль, две бараньих ноги, четыре фигурки кролика и крольчихи, выпеченные из сладкого теста. Согласно традициям, половину подарков семья невесты вернула, прибавив к ним обувь, одежду и письменные принадлежности для жениха.
Деревенский гадатель после долгих размышлений выбрал для свадьбы самый удачный день.
Все оставшиеся до знаменательного события дни Син-нян проводила на женской половине дома в обществе своих подружек. Она плакала, всячески выражая свою скорбь от грядущего расставания с родителями. Но сердце ее рвалось к любимому.