Роза закончила с печалью в голосе:

— Я здесь родилась. Горжусь Новгородом. Люблю родину, Россию, а папа заставляет меня учить язык, чуждый мне: я не хожу в синагогу…

Она метнула взгляд на фигуру ангела-хранителя Петра I. Из его бронзового крыла выпорхнул воробей. Оказывается, металлический шов лопнул, а в полости образовалась гудящая раковина. Мне вспомнились бредни обывателей.

— А нагородили-то! — засмеялся я. — И Пучежскому по носу!

— Почему?

— Жаждет этот памятник стереть с лица земли, вот и собирает о нем всякие пакости…

— Собирает? — побледнела Роза. — Понимаешь, мой начальник…

— Завгубархива Иванов?

— Да, — прошептала она, озираясь по сторонам. — Поручил мне подготовить справки о памятнике Тысячелетия России.

— Какие справки?

Она глазами нашла губполитпросветовское здание с зарешеченными балкончиками:

— Пучежский заказал Иванову справки, документы на тему: «Микешинский памятник — знамя черносотенцев».

Я сообразил, что Пучежский готовится дать бой Калугину и что надо немедля предупредить моего учителя.

— Роза, я сейчас увижу Николая Николаевича; можно сослаться на тебя?

— Конечно! — живо откликнулась она. — Я за памятник! И за Калугина! Иванов, представь, пристает к своим же сотрудницам. Отвратительный тип!

— Тогда жди меня. Здесь не посмеют ограбить тебя…

Я припустил к массивной арке Софийского собора, где толпились экскурсанты возле музейного работника.

На дворе Софии Калугин стоял в тени Евфимьевской часозвонницы. Он никогда не опаздывал. Мое сообщение озадачило его:

— Говоришь, «знамя черносотенцев»? — возмутился он и поблагодарил меня за оперативность.

На башню вела винтовая лестница. Учитель почему-то обожает спирали. Он старался не отставать от меня:

— Я искал для тебя пример трехчленки, но ты, голубчик, превзошел меня. Что может быть доступнее (перевел дыхание): фундамент, фасад и крыша? Капитальная основа, легкий верх и промежуточная стойка. Массовидный образ! А ты знаешь, как русский народ называет «фасад»?

— Нет.

— Середка! И заметь, середка, середина и СРЕДСТВО — из одного корневого гнезда. Да и по сути: середина есть средство соединения низа и верха, начала и конца, наметки и результата…

— Тема нашего урока?

— Не совсем, друг мой. Философская проза любит афоризмы. А секрет их в искусстве обобщения. Поэтому свою вертикальную трехчленку замени горизонтальной: домик — дом — домище…

— От малого к великому?

— Верно!

Когда-то каменный восьмигранный столб держал над крепостью куранты. Теперь под тесовым шатром звонницы пахло медью колоколов и голубиными гнездами. Верхняя площадка башни открывала обзор города с его слободками и белоснежными монастырями.

Стоя возле деревянного парапета, я залюбовался могучим парком, атакующим старинную крепость:

— Ого! Деревья одолели ров. А молодняк лезет на стену! — Я повел взглядом по кольцу городского вала и выбрал златоверхую колокольню Юрьева: — Звонкий маяк! За ним чуткое эхо Ильменя!

— Голубчик, краски греют, а мысль кормит: дай то и другое. К делу! — Он выделил постройки, примыкавшие к звоннице. — Тут встарь стояли теремок, терем и великий терем владыки Василия. Выходец из народа и развернулся по-народному…

Краевед рассказал о плодотворной работе Василия и лицом повернулся к Летнему саду, где кружился тополиный снег и где над зеленью горки дымил деревянный ресторан в русском стиле.

— Перед нами не кончик, а великий конец Неревский. Здесь, вдоль Волхова, шли улки, улицы и Великая улица…

Я чувствовал: учитель подводит меня к какому-то важному обобщению, но пока что уловил развитие от простого к сложному.

— Неревцы шли через ручей по МОСТИКУ, затем через крепостной ров по МОСТУ, а дальше на ВЕЛИКИЙ МОСТ через Волхов.

— Смелее! — подзадорил он, продолжая на месте необычную экскурсию в прошлое: — Новгород имел торжок, торг и торжище рядом с великим мостом…

Историк отметил правый берег Волхова с базарной площадью, где весело посверкивала карусель:

— Торжок — зародыш всех торгов. Великий торг, с его иноземными дворами да рядами, — расцвет новгородской торговли…

На сей раз я уловил масштабность развития города, но обобщение не вытанцовывалось. Учитель продолжал обозревать Торговую сторону: