— Почему бы и нет? — задумчиво проговорил вампир и скосил на меня глаза. — Очень красивая женщина, королева, чем-то Пьющих кровь напоминает.

Меня отчего-то обожгли его слова, и я… В общем, звук пощечины огласил наше разгромленное узилище.

— Ты остатки своего маленького умишки окончательно растеряла? — зашипел упырь, на чьей щеке уже который раз за время нашего путешествия румянился след от моей длани. — Дарк головой тебя бил?

— Вы мне отвратительны! — воскликнула я и вскочила, сжав кулаки.

— А я от тебя, прямо, в восторге, — он тоже стремительно поднялся, и теперь мы мерились взбешенными взглядами.

— Безумные, — испуганно охнул Сема и отполз в дальний угол.

Вампир молниеносно развернулся в его сторону и оскалился:

— Ты кого безумными назвал?

— Не троньте Сему! — потребовала я, вновь вставая перед ним. — Он, в отличии от вас, имеет богатый внутренний мир.

— Да? — язвительно переспросил вампир.

— Да! — выкрикнула я. — Он вообще поэт, и стихи красивые пишет! А стерв предпочитает любить издалека, а не лезть к ним на ложе! Тьфу, смотреть на вас противно.

— Так не смотри, порядочная невеста, которая по тролльим трактирам винище хлещет, — взвился вконец разозлившийся упырь.

— Да-а-а? — ехидно протянула я. — А что ж вы той невесте сами подливали, да весь трактир поили в угоду ее капризу?

— Капризу? За здоровье несчастного горгула я поил. Жаль мне крылатого дурака, который такую безмозглую тупицу в жены берет! — заорал он.

— Тупицу? Тупиц-су?! — зашипела я, переставая соображать, что делаю. — Кровососущий идиот!

Очнулась я от того, что вампирюга, сжавший мои запястья одной рукой, второй от души влепил мне ответную пощечину.

— Что? Кто? Да как вы… — задыхаясь воскликнула я и застыла. — Ого, кто это вас?

Лицо моего красавца украшали следы от ногтей, да еще в такой опасности от глаз, словно их пытались выцарапать.

— Кто? — с нескрываемой угрозой переспросил Элион.

— Я-а-а? — изумленно протянула я, округляя глаза, и не поверила. — Да ну, врете.

— Ты-ты, — поддакнул из угла водяной черт. — Бешеная, как есть бешеная. Этот даже опешил, потом скрутил, так ведь вырвалась. У него еще и руки все разодраны. И ногами лягалась. И чего меня в ту пещеру сегодня понесло? Сидел бы на площади, стихи в честь Мони сочинял. Так нет же…

Я перевела растерянный взгляд на Элиона. Он выглядел мрачным, но уже не таким злым. Гулко сглотнув, я хорошенько откашлялась, потому что голос вдруг охрип.

— П-простите меня, Элион. Со мной такого никогда не было. Даже не понимаю, что на меня нашло.

— А меня ничего уже не удивляет, — ответил он, кривя губы в насмешливой ухмылке. — Если разума при рождении ни дали, то…

— И чего ты девчонку задираешь? — подал страдальческий голос Сема. — Она же уже успокоилась и извинилась.

— Отстань, — в голос отмахнулись мы с вампиром, и я вырвала руки и уперла их в бока.

— Ну, зачем я с ними связался, — с тихим подвыванием застонал рогатик и обреченно вздохнул.

Скандал шел на новый виток, все более набирая обороты. Спроси меня, с чего все началось? Честно, через десять минут я бы уже не ответила, потому что мы уже давно отклонились от первоначальной темы, и теперь обвиняли друг друга во всех грехах. Вновь досталось моему жениху, вспомнили рыжего. Упырь заявил, что мне нужно меньше вертеть задом перед каждым встречным, тогда и ехать было бы проще. Даже черту досталось, но он скромно отмолчался. Я в долгу тоже не осталась. Если сейчас у королевы и драконессы не горели уши, то, значит, орала я мало.

— Хиди-то тут причем? — изумился вампирюга.

— Да только законченная ду-ура могла с вами связаться, — вдохновенно выдохнула я.

Дверь в наше узилище открылась, и на пороге появился дарк.

— Ее Величество… — начал он.

— Закрой пасть, — гаркнул Одариан, подлетел к двери и захлопнул ее. — На чем мы остановились? — спросил он, возвращаясь ко мне.

— На том, что только дура…

Дверь снова распахнулась, на пороге теперь стояла сама королева. Мы обернули к ней раскрасневшиеся от ора лица, и волна ледяной воды накрыла наши с вампиром буйные головы. Рот и нос мне моментально накрыла рука Одариана.

— Спасибо, — кивнула я, когда вода схлынула.

— Не за что, гадость моя, — ответил Элион.

— Избавительница! — завыл в голос водяной черт, метнувшись между нами к своей королеве.

Она бросила на поэта короткий взгляд:

— Вышвырните это недоразумение из дворца, — велела королева, и черта утащили прочь.

Вид у Семы при этом неимоверно счастливый. Даже слезы навернулись на глазки-пуговки. После того, как водяной черт покинул нас, забыв даже попрощаться, Ее Озерное Величество вновь обратила взор своих бездушных глаз в нашу с вампиром сторону.