– Корабль-разведчик «Пионер». Вам командованием космическими силами приказано вернуться на Ниагару, – послышался голос дежурного офицера. – Повторяю, вам приказано вернуться на базу.

– Что происходит? – спросил Динозавр.

– С вами будет говорить вице-президент.

– Что?

– Возвращайтесь…

Филатов потерял счет часам и дням. Видеокамера в углу не включалась. Видимо, судьба пленника никого не интересовала, так что у него закралось подозрение – а вообще Сомов еще в госпитале?

Работать Филатову никто не мешал, поэтому он час за часом пилил металлическую пластину, все углубляя бороздки и надеясь на терпение, труд и крепость титанокерамического лезвия.

Он давно стер пальцы в кровь, у него ломило руки и спину. Но он продолжал свою работу. И думал, какая шлея попала под хвост госпитальеру. Версии были самые разные – от обычного умопомешательства до вербовки противником. Но ни одна не выдерживала критики. Филатову почему-то казалось, что дела обстоят куда хуже. И он со страхом вспоминал Черного шамана.

Наконец он углубил третью бороздку. Ударил кулаком по железной пластине. Она прогнулась. Он подцепил ее лезвием и начал отгибать.

Сверхусилие – основа искусства мастера в любом единоборстве. Филатов владел этим искусством. Он прикрыл глаза, крякнул, и пропиленный кусок металла отошел в сторону.

Точно, вот оно, гнездо СТ-аппаратуры.

Теперь немножко перевести дух, собраться с мыслями. И взяться за «проникатель».

Вскоре Филатов нащупал вход в инфасистему. Немного понадобилось времени, чтобы взять главный компьютер госпиталя под контроль. И дверь его тюрьмы открылась.

– Свободен, – ухмыльнулся Филатов. Он вызвал вагончик.

– Рубка дальсвязи.

Он вошел в рубку, уселся в кресло. Назвал код. Суперструна протянулась между госпиталем и станцией Дальней космосвязи Министерства внешней информации.

Филатова соединили с генералом Шутихиным. По мере того как генерал выслушивал доклад подчиненного, лицо его вытягивалось.

– Достоверность информации? – спросил он.

– Отвечаю.

– Ясно… Контакт «угроза один», – произнес он компу. – Связь с президентом.

«Угроза один» – где бы ни был президент, хоть в ванной, хоть на службе в церкви, немедленно обязан был соединиться с руководителем министерства.

Все, теперь от Филатова ничего не зависело. Сомов куда-то исчез на спейсере. Филатов остался в госпитале один, если не считать множества больных, за которыми добросовестно следили роботы.

Оставалось ждать. Расслабиться по системе «Тучэй» и не волноваться. Потому что если начать волноваться по-настоящему, как и положено по драматичности момента, то быстро лопнут нервы…

Президент Федерации Московия вышел по прямому каналу на связь с Президентом Объединенных планет Аризоны, выложил все, что знал о планах биологической войны.

– Этого не может быть! – возмутился аризонский глава, притом вполне искренне. Он действительно считал, что подобного быть не может.

– Это сведения, полученные из достоверных источников, – твердил Президент Московии. – Подобная акция будет расценена как агрессия против нас. И будут приняты ответные меры. Я отдал приказ первому и третьему флотам выдвигаться к основным планетам Аризоны.

– Не горячитесь! Вас дезинформировали.

– Я надеюсь…

Боевые флоты аризонцев тоже были приведены в полную боевую готовность. Запахло первой серьезной войной, угроза которой не одну сотню лет висела над Галактикой человечества.

Закончив разговор с Президентом Московии, глава Аризоны кинул:

– Срочный канал с директором НАОПС, ЦРУ и министром обороны.

Через полчаса стало известно, что информация московитян достоверна. И, еще хуже, корабль-разведчик «Пионер» только что вышел в космос. Вместе с колдуном с Ботсваны и культурой бактерий «болезни памятников», известной на Московии как «мраморная болезнь».

– У них что, может получиться? – осведомился Президент.

– Полная чепуха, – возразил министр обороны. – Какие-то колдуны, вампиры. Да у этого майора просто галлюцинации на почве злоупотребления нейростимами!

– А если нет? – спросил Президент.

– Тогда у нас будут большие неприятности, – сказал министр обороны. – Я дал приказ посадить «Пионер». В случае необходимости уничтожить его.

– Кому могла прийти в голову мысль о боевом использовании этого оружия? – обвел всех напряженным взором Президент.