– Выход на дальность действия полей нейтрализации, – наконец сообщил оружейный офицер, колдующий за своей аппаратурой.

Капитан и сам видел это. К кораблю московитян потянулись щупальца полей-нейтрализаторов. Но они пока не могли сломать защиту.

– Режим нейтрализации – полный, – приказал капитан.

– Выполнено, сэр, – ответил офицер.

Тем временем эсминец посылал в эфир направленную радиограмму с предложением прекратить сопротивление и допустить на борт группу досмотра.

– Сколько они выдержат? – спросил капитан.

– У нас двадцать тысяч единиц энергонасыщенности поля. У них от силы– восемь. Долго не продержатся.

– Успеют нырнуть?

– Не думаю…

– Вцепились стервятники, – покачал головой пилот и приказал компу приглушить звук. По радио шли и шли нахальные призывы командира эсминца к капитуляции. Речь шла о нарушении каких-то правил космоплавания, но они не успели отыскать даже приличного предлога. Какой мог быть предлог задерживать в нейтральной космической зоне космический корабль?

– Как говорил лейтенант – уважение прав личности? – невесело хмыкнул госпитальер, сжимая контейнер высшей защиты с артефактами.

– Уважение, – кивнул Филатов.

– Контакт с их полем, – сообщил штурман.

– Двадцать тысяч радеров, – поморщился пилот. – Сомнут наше поле.

– Мы успеваем? – спросил Филатов.

– Попробуем.

– В случае, если подожмут нас, будьте готовы уничтожить корабль.

Пилот прикусил губу. Потом кивнул:

– Понял. Выполняй, – приказал он штурману. Тот начал вводить кодированную программу самоуничтожения.

– Наше защитполе падает быстрее, – сказал пилот «Восемьдесят процентов активизации перехода, – уведомил компьютер. – Формирование портала затруднено энергозатратами на противодействие полю противника. – Восемьдесят один».

Эсминец приближался. Теперь он был на расстоянии пяти километров – по космическим масштабам – рукой подать.

– Не успеваем, – сказал пилот. – Они не дадут нам уйти.

– Запускаем программу самоуничтожения, – мрачно произнес Филатов.

– Все. Они наши, сэр, – произнес оружейный офицер. – Поле их сломлено Переход приостановлен.

– Готовьте досмотровую шлюпку. Выход на дистанцию полмили.

Эсминец начал сближаться с московитянским кораблем. Стало уже понятно, что защитному полю «Зонта» остается существовать не больше минуты. И что завершить переход он не успеет. Так что шлюпка эсминца вскоре причалит к шлюзу. Если тот будет закрыт, его взломают.

– Никуда не денутся, – прошептал капитан «Канаверала». Напряжение спало. Задача выполнена. Правда, само задание походило больше на пиратство. Но ему приходилось заниматься и куда более странными вещами. Когда работаешь на такие конторы, как ЦРУ и разведка Министерства Обороны, нужно быть готовым к самым пакостным раскладам. Капитан привык. Иначе он не был бы капитаном.

– Шлюпка готова, – послышалось сообщение. – Группа досмотра на борту.

– Приготовится, – сказал капитан. Поле противника еще держалось. Дольше, чем думалось. Но ему оставалось недолго.

– Мы почти взяли их, офицер, – сообщил Пенелопе по сверхструнной мгновенной связи капитан…

– Начат диссонанс маршевых систем, – сообщил комп. – Предупреждение – самоуничтожение через три минуты.

Люди в кабине молчали. Они уже сделали все, что могли. Это отняло у них все силы. Они почти что совершили невозможное. Но они оказались слабее. Теперь они должны были умереть. Противник не оставлял им выхода. Артефакты не должны попасть в лапы аризонцев.

Они молчали. А что тут еще скажешь? Патетические выражения героев драм, картинные жесты – все это для СТ-тянучек. И слова, что перед обреченным на смерть проходит вся его жизнь, тоже не имели никакого отношения к присутствующим. Филатов просчитывал все новые варианты спасения. И в очередной раз убеждался, что ничего не выйдет. Пилот и так знал, что ничего не выйдет, поэтому он просто ругался про себя. Штурман думал о том, что накрылась его учеба в академии Звездоплавания и дальние исследовательские рейсы, А госпитальер сидел, сжав руками контейнер, и пытался уловить какую-то нить. Поймать химеру.

Сто пятьдесят, сто сорок девять – красные цифры над пультом отражали оставшиеся кораблю секунды

– Шлюпка, их мать, – произнес зло пилот. – Комитет по встрече. Ну их-то мы с собой прихватим. Сто один. Сто. Девяносто…

С контейнером, в которых были сокровища приоров, что-то происходило. От него будто истекала какая-то энергия. И еще– у госпитальера устанавливалась связь с чем-то, лежащим в контейнере.

Восемьдесят… Семьдесят семь…

– Черт побери! – прошептал пилот, подаваясь вперед…