— Я… я должна тебе сказать, — глаза его сощурились, заставляя ее терять голос. Такой далекий, чужой, так страшно и сложно искать верные, правильные слова, способные донести до него крик отчаявшейся души, — Я так сильно тебя ненавидела… все это время, день за днем, терзая обоих. Не отпуская свою боль, не в силах забыть, простить, оставить в прошлом, причиняла боль и тебе…

Вскинув голову, Эрик свирепо посмотрел на нее.

— Зачем ты это говоришь? — ледяные нотки звучали в его голосе.

— Эрик, — негромко окликнула Сандра, успокаивающе кладя ладонь на плечо. Тихий шепот с трудом достиг его слуха, — не надо.

Немой укор в ее глазах действовал лучше всяких слов, заставляя поддаваться мягкому голосу без особого сопротивления. Сандра видела, каких трудов стоило Кайле заговорить, видела боязнь и нерешительность, одолевавшие душу женщины, и знала, что это нужно не только ей, но и Эрику. Они оба нуждались в этом.

За спиной Кайлы Шорм признательно кивнул ей, но девушка сомневалась, что Эрик заметил его жест, полностью сосредоточивший взгляд на сестре.

— Я слишком долго молчала, а ты слишком долго терпел. Я так больше не могу.

— Поздно об этом говорить, Кайла. Это уже не имеет значения, — не сдержавшись, покачал он головой. — Во всяком случае? не сейчас.

— Имеет, значение имеет для меня, — выдохнула она, ведомая обуревавшим ее всплеском эмоций. — Это мое право!

Слишком долго она молчала, слишком долго решали за нее. Молчать теперь она была не готова, просто не могла. Не простит, она знала, теперь знала, и это было последней каплей, сдерживающей шквал эмоций, тщательно сдерживаемых ею. Сердце бешено колотилось, душа уходила в пятки от страха не успеть сказать все, что хотела. Глаза решительно засверкали на бледном лице.

— Да, я любила отца, да, я боготворила его. После того, как умерла мама, он заменил мне и ее. Потерять его было жестоко! Но потерять еще и тебя было уже невыносимо! Вы с Шормом решили все за меня, скрыв правду, считая, что знаете лучше, что мне надо. Все это время я ненавидела тебя… я потеряла отца… ты убил его! А я, как ни старалась, так и не смогла найти оправдания, способного обелить тебя в моих глазах. Ведь он так и остался для меня отцом, борющимся с тьмой в своей душе, не поддавшимся ее тискам. Я так и не увидела в нем темного способного убить собственного внука. Не смогла простить тебя… И ни разу ты не задумался о том, что дорог мне не меньше отца, что ненавидеть тебя будет слишком мучительно, подтачивая и медленно сводя с ума! Столько лет она сжигала меня изнутри, уничтожала все, что было во мне от себя прежней, а ты говоришь, что поздно… может быть… не для меня…

Огонь, ярко пылающий в груди, резко поугас, стоило только Кайле замолчать, а Эрик продолжал непроницаемо смотреть ей в глаза, и прочитать по его лицу что либо было невозможно. Впустую, все впустую. Устала, а до него так и не достучаться. Как же она устала. Уйти, туда, где больше никого нет, успокоиться, забыть все… этого она желала больше всего. Смалодушничать… Нет, отец учил своих детей не этому. За все нужно отвечать, а она слишком много всего натворила за все это время.

— Он был и моим отцом, и я любил его так же, как и ты… Ничего не дается просто так, Кайла. Я выбрал меньшее из зол, предпочтя скрыть от тебя правду, взять на себя вину. Хотел, чтобы хотя бы в ваших с Кевином воспоминаниях отец остался тем, кем он был раньше, — наконец негромко проговорил Эрик. — Потом. Мы поговорим об этом потом. Но Кайла… оставить тебя в доме я не смогу. Больше не смогу. Доверить тебе Сандру еще раз… Нет.

— Знаю, — горько усмехнувшись, почувствовала на щеках новые дорожки от горячих слез и совсем тихо прошептала, не надеясь на то, что он услышит, — прости…

И совсем уж неожиданным было услышать от него в ответ негромкое:

— Прощу… со временем.

Широко раскрыв глаза, благодарно кивнула, чувствуя, как тяжесть, что давила на сердце медленно отпускает. Сильные руки обняли ее, утешая, и Кайла в ответ сжала их своими ладонями, ощущая тепло родного тела. Шорм. Слишком много для одного дня, который еще даже не закончился.

Развернув ее к себе, Шорм зашептал на ухо:

— Любимая, успокойся. Ты нужна нам собранной.

— Эрик…

— Простит тебя, — прервал ее шепот муж, — дай ему время.

Подняв доверчивый, влажный от выплаканных слез взгляд наверх, Кайла робко кивнула, принимая его слова. Еще раз коснувшись ее виска губами, Шорм вскинул голову в сторону Эрика, небрежно швырнувшего телефон на диван, где тот подпрыгнул.

— Что он сказал?

— Будет здесь через десять минут, не раньше.

— Придется разбираться самим.

— До его появления протянем, но… Совет захочет убедиться в том, что остальные не представляют для них опасности.

— Потребуют привести остальных? — последовал согласный кивок. — Когда-нибудь это должно было наступить, Эрик.

— Не так, — раздраженно пробурчал он, на ментальном уровне проверяя территорию особняка, поле которого возмущенно подрагивало, и неосознанно поглаживая Сандру за локоть, а она старалась не мешать им. — Малыш, что бы здесь не происходило, не бойся, к тебе пальцем не притронутся. Я буду рядом.