Шрифт:
Чувства – удел слабаков.
Кровать находилась слишком высоко, поэтому Красная Маска взял пульт и опустил ее до нужного уровня, а потом наклонился к Патриции. Та что-то почувствовала и изменилась в лице, не открывая глаз. Красная Маска улыбнулся: значит, ему удастся привести ее в сознание.
Для начала он оторвал кусок изоленты и аккуратно заклеил ей рот. Затем грубо схватил за раненое плечо и сжал изо всех сил.
Патриция дернулась, как будто от удара током, резко подняла веки, обвела взглядом палату и увидела его. В глазах отразился ужас, тело забилось под одеялом, один из аппаратов начал издавать высокие свистящие сигналы.
– Лежи тихо, – приказал Красная Маска и дотронулся до изоленты на ее губах. – Сейчас я сниму изоленту. Пойми, – произнес он, приподнимая банку с прозрачной жидкостью, – это азотная кислота. Самая жуткая боль на свете. Закричишь – заставлю выпить.
Патриция Кван в ужасе смотрела на него широко открытыми глазами. По ее щекам текли слезы.
– Поняла? – переспросил Красная Маска.
Женщина медленно кивнула, и он снял изоленту.
– Пожалуйста, – хриплым голосом прошептала женщина, – я сделаю все, что угодно! Только не убивайте меня!
– Я не стану тебе врать, Патриция Кван, – произнес Красная Маска, ставя банку на тумбочку так, чтобы женщина могла ее видеть. – Ты умрешь. Но ты можешь умереть в мучениях или без. Тебе решать.
– Господи, но почему? – прошептала она. – Почему вы делаете это?
Красная Маска взглянул на нее и попытался проанализировать, что за странное чувство шевельнулось где-то в глубине души. Название вертелось на языке, словно имя старого знакомого.
– Ты проявила большое неуважение. Такое не прощают. Такое простить невозможно. – Он странно посмотрел на нее. – Ты думала, никто не узнает?
– Но я не знаю, о чем вы говорите! – глядя в никуда, пробормотала Патриция Кван. – Я невиновна!
– Все люди в чем-нибудь виновны, – спокойно парировал Красная Маска и посмотрел на часы.
Прошло уже несколько минут, скоро вернется медсестра. На счету каждая секунда, подумал он и наклонился вперед, глядя Патриции в глаза. Он подавил боль в плече, потому что на боль времени не оставалось.
– Спрашиваю в последний раз, Патриция Кван…
– Пожалуйста!
– Где дочь? Где Рику Кван?
Глава 70
Когда зазвонил телефон, Кортни была в душе и сначала решила не подходить. Но потом подумала: а вдруг это Рейн? Надо же узнать, как у них там все вышло с Квентом! Шампунь с ароматом манго капал ей в глаза, но она все-таки отодвинула дверь душевой кабинки, схватила полотенце с вешалки и, полуголая, побежала по коридору.
Раздалось уже четыре звонка, она успела взять трубку, пока не сработал автоответчик, и посмотрела, кто звонит.
Квентон Вонг!
Значит, это Рейн!
– Господи, Рейн, а я тебе все звоню-звоню! – быстро проговорила Кортни. – Ты чего не отвечаешь?
– Корт, прости, мобильник сел!
– Так я и на айфон звонила!
– Да это не айфон, а полный отстой! Квент его в ванну ронял, так он теперь все время виснет! Хочет – работает, не хочет – не работает… – Рейн вдруг замолчала.
– Ну так что? – нетерпеливо спросила Кортни. – Вы с ним… ну это?
– Ну… его тут, вообще-то, нет, – смущенно ответила Рейн.
– Тут – где? Ты сама-то где?
– На хате у друга Квента. Помнишь, с которым мы на «Аватар» ходили? Прыщавый такой?
– А-а-а, мистер Жутик!
– Ну да, мистер Жутик! Точно! – рассмеялась Рейн. – Ну так вот, у Жутика есть квартира на Аданаке.
– А Квент там?
Рейн издала странный звук, выражавший что-то среднее между смущением и досадой:
– Да тут никого нет! Квент так и не пришел! Не знаю… может… может, он был не в настроении.
– Издеваешься? – воскликнула Кортни, не замечая, как по ее ногам стекает вода, образуя на паркете лужицу. – Да он же от тебя оторваться не мог в ресторане! Наверное, что-то случилось!
– Да что могло случиться-то?
Кортни подумала, что Квент наверняка либо с другой девушкой, либо попал в неприятности, загремел в тюрьму или что похуже, но вслух сказала:
– Да наверное, снова напился и попал в вытрезвитель!
– Такое было всего раз! – огрызнулась Рейн.
– Ну, я просто говорю, что…
– Да я знаю, знаю… Слушай, Корт, а ты сейчас что делаешь? Приезжай ко мне! Неохота тут одной сидеть! А то я от безысходности «Сумерки» перечитываю, но еще пара глав, и у меня глаза вывалятся! А домой мне сейчас возвращаться нельзя!