– Все совсем наоборот. Он так горд твоими успехами в верховой езде, что хвастался ими всем своим приятелям. – Роланд усмехнулся. – Теперь он боится, что ты не поедешь.

– Откуда ты знаешь? – спросила Мари.

– Он сам мне сказал.

Закончив с ремонтом дома, Мари направила свое внимание на библиотеку. В ней имелось некоторое количество редких изданий XVIII века, но почти ничего с более поздних времен. И она принялась за работу.

– Ты неутомима, – смеялся Роланд, глядя, как она выписывает для библиотеки замка классические произведения XIX века и наиболее интересные образцы современной литературы. Он не собирался читать ни одну из этих книг, но жену не останавливал.

Куда больший интерес для Роланда представлял более долгосрочный проект, предпринятый Мари.

Архивы семьи де Синь не могли похвастаться упорядоченностью.

– Мой отец собирался рассортировать бумаги, – сказал виконт, – но смерть настигла его раньше, чем он успел закончить начатое.

В ящиках комодов лежали пачки писем, перевязанные лентами. На чердаке громоздились сундуки неразобранных документов и пергаментов, датированных XVI веком.

– Вероятно, тут целый клад, – сказала Мари мужу, – если только мы сумеем в нем разобраться.

– Тебе на годы хватит дел с этими бумагами. А будущие поколения благословят твое трудолюбие.

Разбор архивов был важен не только потому, что все касающееся предков для любого аристократа имеет большое значение. Однажды Мари выяснила, что семья мужа владела несколькими полями в пяти километрах от замка, о чем забыла в беспокойные дни революции. Роланд был столь же горд тем, что его знатная семья могла забыть о такой детали, сколь и доволен возвращением земель в его собственность.

Как-то вечером Мари пришла к мужу с небольшой шкатулкой писем и спросила:

– А ты знал, что у тебя могут быть родственники в Канаде?

– Нет. – Он нахмурился. – Более того, я уверен, что в Канаде де Синей быть не может.

– Что ты тогда скажешь об этих письмах? Они были написаны в начале семнадцатого века и адресованы владельцу замка. Автор – его брат, который уехал в Канаду и там остался жить. Все я не читала, но понятно, что братья были очень привязаны друг к другу и переписывались регулярно. Интересно, остались ли у канадского брата потомки.

Роланд, как показалось Мари, смутился:

– Вроде бы нам писал какой-то канадец. Но я не знаю, имеет ли он отношение к этому родственнику семнадцатого века или нет. – Роланд пожал плечами. – Возможно, ответил я ему довольно резко.

– Всегда можно написать новое письмо.

– Это было очень давно, – пробормотал Роланд.

И поскольку эта тема явно не доставляла мужу удовольствия, Мари больше не поднимала ее, но продолжила наводить порядок в документах.

Роль хозяйки замка ей понравилась, и Мари считала, что со временем станет исполнять ее безупречно. И только об одном она сожалела: о том, что не вышла за Роланда замуж несколькими годами ранее, чтобы успеть стать матерью для Шарля.

Все звали его Шарли. Серьезный мальчик, с которым она впервые познакомилась во время осмотра Мануфактуры гобеленов, был еще школьником, когда Мари и Роланд поженились. Очень похожий на отца, он отличался от Роланда тем, что был брюнетом, а не блондином, и Мари подозревала, что после тридцати его волосы начнут редеть. Как свойственно мальчикам, он был немного неуверен в себе и иногда замкнут, но Мари вела себя с ним прямо и дружелюбно, и ему это нравилось. Она никогда не давила на него, чтобы добиться откровенности, зато не забывала каждый раз поинтересоваться его мнением и сама всегда делилась с ним своими взглядами об всем на свете – от политики до брака. Мари надеялась, что сумела сделать для него дом теплым и уютным.

За первый год они начали узнавать друг друга поближе, но тут ему настало время идти служить в армию.

Либеральные правители Франции двадцатых годов не имели большого желания наращивать военную мощь, ибо армия всегда была их врагом. Поэтому Шарли служил всего год. Но этого хватило, чтобы превратить долговязого подростка в крепкого, спортивного юношу. Опыт военной службы не пробудил в нем стремления пойти по стопам отца, да Роланд и не настаивал. Шарли начал изучать право в Сорбонне, правда без особого усердия. Это не означало, однако, будто у него отсутствует честолюбие. Напротив, Шарли имел совершенно конкретную цель.

Он хотел стать героем.

Мари рассудила, что для Шарли это весьма естественное желание. Он – молодой аристократ, наследник родового поместья. В среде молодых людей, с которыми он общается, от него ожидают соответствующих поступков. И он обнаружил, что может их совершить.

Он уже умел отлично ездить верхом и охотиться. В первую зиму после возвращения из армии он занялся лыжами. И отец позволил ему купить кабриолет, которым Шарли научился мастерски управлять.

Они с Мари по-прежнему прекрасно ладили: вместе с Роландом ездили на охоту, и иногда Шарли катал Мари по окрестностям, взяв с нее обещание не рассказывать отцу, какие головокружительные скорости он предпочитает. В 1934 году он поменял кабриолет на нечто особенное – новый стильный «Вуазен С25». Мощный американский двигатель и неповторимый кузов в стиле ар-деко сделали эту модель мечтой каждого автолюбителя.