Конор стоял по другую сторону стола, опираясь на него руками.

– Миссис Перси хочет именно тебя. Ты утирала ей слюни на стадии подготовки и не можешь бросить посередине пути.

– Мы это уже с ней обсудили. Я не собираюсь вызывать других свидетелей. Остальное может сделать Харрингтон. – Он покачал головой, но она продолжила: – Конор, ни того ни другого не волнует благополучие Люси. Дело лишь в деньгах и сведении счетов. Как в любом другом разводе, ты это и сам прекрасно знаешь.

– Но куда ты едешь?

– Пока не знаю.

– Не знаешь?

Вошла Линда с чашкой чая, за ней Бен.

– Интересно, – пробормотала она.

– Чрезвычайная ситуация в семье. – Наташа закрыла портфель.

– Это из-за той девочки? – Конор смотрел на нее во все глаза. – Я думал, ты отдала ее на попечение социальных органов. Думал, уже кто-то другой решает ее проблемы.

Она сделала ему знак придержать язык. Бен с Линдой смотрели с любопытством.

– Пусть Мак с этим разбирается.

– Я не могу этого позволить.

– Мак? – повторила Линда, перестав делать вид, что не слушает. – Твой бывший? Он-то здесь с какого бока?

Наташа ничего не ответила Линде.

– Мак не знает, с чего начать. Одному ему не справиться.

– Ну конечно! Мы бросаем все и мчимся ему на помощь.

– Это не так.

– Тогда пусть этим занимается полиция. Это ведь кража.

Линда поставила чай на стол.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Наташа промолчала.

Конор стиснул зубы.

– Наташа, послушай, если ты сейчас бросишь дело Перси, можешь забыть о карьере в этой фирме.

– У меня нет другого выхода.

– Не сгущай краски.

– Забыть о карьере? Кто из нас сгущает краски?

– Наташа, речь идет о разводе Перси. Ты передала дело в руки Майкла Харрингтона. От результата этого процесса будет зависеть, станешь ты партнером или нет. От него зависит репутация этой фирмы. Ты не можешь все бросить и ринуться на поиски изворотливого ребенка, который, возможно, подстроил все так, чтобы вынудить тебя взять его под опеку.

Наташа встала и подошла к окну:

– Лин, Бен, оставьте нас на минутку, пожалуйста.

Она подождала, пока они не выйдут. У нее было сильное подозрение, что они подслушивают под дверью, и она понизила голос:

– Конор, я…

– Разве ты не уличила ее в краже? И потом, ты никогда ей не доверяла. С первого дня.

– Ты всего не знаешь.

– Интересно почему?

– Хорошо. Скажи тогда, что бы ты сделал, если бы речь шла о ком-то из твоих детей?

– Но она не твой ребенок! В этом вся чертова разница.

– Я несу за нее юридическую ответственность. Ей четырнадцать лет.

– Еще утром ты кляла ее за то, что она украла твою карточку.

– То, что она воровка, не снимает с меня ответственности.

– А стоит ли маленькая воровка твоей карьеры? Бог мой, Наташа, еще несколько недель назад ты волновалась, что этот ребенок с кучей проблем может разрушить твою карьеру. Теперь ты жертвуешь ею ради подонка, которого ты даже не представляешь в суде.

Она представила себя на месте одного из этих детей, которых называют такими словами, как «подонок», «воровка», и отмахнулась от них. Взяла свое пальто.

– Послушай, – сказал он, – прости. Я не хотел тебя обидеть. Я пытаюсь тебя защитить.

– Конор, ты пытаешься защитить не меня, а мою карьеру.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Это из-за Мака. Ты не можешь вынести того, что я взяла ее вместе с Маком, и теперь, когда она сбежала, должна иметь дело с ним.

– Не придумывай.

– Тогда в чем дело?

– Наташа, я партнер в этой фирме. Если ты отстраняешься от дела в середине процесса, мы не только несем финансовые потери, но и наша репутация страдает. Как легко, ты думаешь, нам будет подцепить выгодного клиента в другой раз, если люди будут бояться, что их бросят в шторм на полпути?

– Откуда они об этом узнают? Я могу вернуться завтра. Объясню все Харрингтону. Он поймет.

– В отличие от меня. Ты бросаешь все, – он сделал ударение на этом слове, – ради ребенка, который тебе даже не симпатичен, и ради бывшего мужа, который превратил твою жизнь в сущее наказание. Что ж, желаю удачи, – произнес он ледяным тоном. – Надеюсь, жертва не будет напрасной.

Здание никогда не отличалось крепостью. Но на этот раз дверью хлопнули с такой силой, что с полок свалилось несколько книг.