Шрифт:
Тяжело дыша, мы оторвались, скорее, отлепились, друг от друга
– Гелиас, ты...
– начала было я, заправляя волосы за ухо.
– Эль, молчи!
– прорычал благоверный.
– Да ты...
– договорить мне не дали, опрокинув на спину.
– Я же предупреждал, - шептал он, покрывая мое лицо и шею поцелуями.
– Ты...
– я, то ли, сильнее прижимала его к себе, то ли, отталкивала, хотя... все - таки первое.
– Молчи!
– демон опустился к моей шее, слегка прикусывая, а потом проводя по тому месту языком, сжимая меня в своих объятьях. В этот раз решила благоразумно промолчать. Его руки сильнее сжимали меня, а губы опускались ниже... Мне даже страшно стало от его настойчивости, и страсти, с которой я ему отвечала.(умудрилась его спину расцарапать).
– Черт, Мика, ты сводишь меня с ума, - тяжело дыша, Гелиас отстранился от меня любимой.
– А ты меня. Так что, возможно, в психиатрической больнице нас поместят в одну палату, - хихикнула я, сжимая его хвост в руке, поглаживая пальцами мягкую стрелку.
– Тебе смешно, а мне, как - то, не очень, - буркнул он, пытаясь вырвать хвост из моих загребущих лапок. Ага, так я и отпустила.
– Что ж так? Ты же у нас сильный, сумеешь себя обуздать, - я просто ему верю, так что вряд ли со мной что - нибудь случится.
– Не будь в этом так уверенна, - прорычал Гелиас, а его когти удлинились сантиметров, так, на 15.
– Ладно, - м-да, все таки его коготки внушают опасение... Сидеть мне надоело, поэтому я разлеглась на земле, щурясь от солнца, высоко стоявшем в небе.
Муж придвинулся ближе (куда ж ему, родимому, деваться, когда его за хвост к себе тащу), убрав выбившуюся прядь волос со лба, затем когти Гелиаса обвели контур моих губ.
– Что ты...
– договорить мне, как всегда, не дали, сказав молчать в тряпочку, что я и сделала, а то вдруг поцарапают.
Гелиас аккуратно щупал меня, невесомо касаясь когтями, иногда опаляя своим дыханием. Внезапно когти прикоснулись к крылу.
– Не надо, - просипела я, боясь, что он их порвет.
– Успокойся. Ничего с твоими махалками не сделаю, - почему - то холодно произнес он.
– Что опять не так?
– хотела сесть, но мне не дали, прижав к земле рукой.
– Все нормально, просто я...
– как - то неуверенно начал демон.
– Что просто?
– что же он такое скрывает, раз не может мне рассказать?
– Ничего, - отвернулся, сжав кулаки. Да что происходит? Мой желудок не выдержал перепадов настроения и заурчал, требуя еды.
– Пошли, чудо мое, кормить тебя буду, - усмехнулся Гелиас, став человеком. Ух, ты, у него даже одежда сохранилась. Я тоже так хочу, а то костюмчик а-ля мухомор достал.
– Ну, кто пойдет, а кто и полетит, -распахнув крылья, решила взлететь.
– Э, нет, милая моя, - Гелиас, сграбастав меня на руки, распахнул свои махалки и взмыл ввысь.
– Нет, я что, маленькая? У меня что, своих крыльев нет? Я что, больная? И, вообще, по какому праву меня куда - то тащат? Я и сама могу!
– бурчала я, возясь на руках у мужа.
– У тебя в одном месте шило? Именно поэтому ты ерзаешь?
– иронично выгнув бровь, поинтересовался мой садюга, крепче прижимая мою тушку к себе.
– Да у меня везде шило,- огрызнулась я, - Понимаешь, хочу сама лететь я! Сама! У меня такое чувство, будто я - твоя добыча, которую ты прешь в свое логово, - вот же... гад: все равно не отпустил меня.
– Так и есть, - хмыкнул он, равнодушно продолжая махать крыльями.
– У-уууу! Садюга, прибить тебя надо!
– ругалась моя персона на чем свет стоит.
– А кто тебя накормит?
– Бутерброд сделаю!
– Из чего?
– Из хлеба!
– Его дома нет!
– Яйцо сварю!
– Тоже нет!
– Это спор не имеет смысла, в конце концов, к Посейдону или Зевсу наведаюсь: кто - нибудь накормит голодного ребенка, - надулась я. Последнее время мое настроение резко меняется, да и ворчать стала больше: сущий чертенок из табакерки!
– И это при живом - то муже....
– Ты здесь причем? Я ж к ним есть иду, а не тебе изменять. Ты все равно кормить меня не хочешь, - едва сдерживаю смех, глядя на него.
– Это равноценно измене, - отрезал драгоценный (в каком месте?) муженек.
– А, значит, ты к рыжей есть ходил?
– демон поморщился: воспоминания, видать, яркие.
– Она готовить не умеет.
– Меня это не особо волнует. Если хочешь, можешь, хоть сейчас, к ней направляться, - равнодушно произнесла я, а сердце льдом сковала боль.
– А зачем? У меня есть ты, чтобы удовлетворять свои потребности, - его слова ранила больнее, чем стрелы Эроса.
Когда демон приземлился на пляж, вырвалась из его объятий, найдя свою одежду, свернула крылья и оделась.