Виктор тут же взял свой смартфон стал названивать сестре. Но трубку сестра так и не взяла, что сильно встревожило её младшего брата. Зато Женька Опарёв трубу взял мгновенно, но злобно прошипел, что знать Виктора больше не желает, так как тот нарушил обещания и вообще променял старых друзей на новых молоденьких шлюх. После этого Женька отключился.

Виктор послушал короткие гудки и без сил опустился на край большой кровати. На душе было тоскливо и гадко. За сестру он сильно переживал. Она ведь хоть и дура, но дура родная. А Женька вообще оказался не прав. Ну в чём лично он, Виктор, провинился? В том, что сам Женька нажрался, как свинья, и полез приставать к девчонкам?

Подошла Галина и сообщила, что нашла и спрей от укусов комаров, и отпугивающие насекомых дымовые спирали. Больше в чужом доме их ничего не задерживало, и они вышли во двор. Галина предложила набрать огурцов и помидоров, Виктор не возражал. Ему было всё равно. Он дико вымотался за последние дни и физически, и эмоционально, и сейчас на него накатила волна безразличия и отупения. Покажись в данный момент на небе летающий охотник, мужчина даже не попытался бы спрятаться в укрытии. Галя, словно чувствуя состояние напарника, сама взяла пластиковое ведро и пошла в теплицу.

***

Виктор сидел на деревянном лодочном причале, свесив босые ноги в тёмную воду. Рядом кидала малькам крошки хлеба Галя Громова. Вообще-то два часа уже прошли, и можно было возвращаться к остальным. Но что-то пока не хотелось.

– Может, я в озере искупаюсь?
– спросила девушка.

– Купайся, я отвернусь, - вяло ответил парень, погружённый в свои мысли.

Мужчина действительно честно повернулся в сторону мёртвой деревни и сел, сложив ноги по-турецки. Рядом послышался звук расстёгиваемой молнии на куртке и шорох снимаемой одежды.

– Виктор, а ты не хочешь искупаться вместе со мной?
– раздался за спиной голос Галины.

Молодой человек повернулся на голос и тут же невольно отвёл взгляд. Девушка оказалась обнажена. Галя стояла на краю пирса и ждала его ответа. Симпатичная у неё фигурка, кстати, невольно отметил про себя Виктор.

– Галя, ты пытаешься меня соблазнить?
– удивился парень.

– А если и так?
– весело рассмеялась девушка.

– Тебе сколько лет?
– поинтересовался Виктор.

– Шестнадцать...
– ответила Галина и, видя недоверчивый взгляд собеседника, добавила: - будет этой зимой.

– Вот когда будет, тогда и поговорим на эту тему, - ответил мужчина и опять отвернулся от воды.

Послышались лёгкие шаги, на плечо Виктора опустилась ладонь. Виктор обернулся и встал. Миниатюрная девушка едва доходила ему до плеча. Она посмотрела ему в глаза и спросила:

– Ну, хоть поцеловать ты меня можешь? Пойми, через день-два ты приведёшь нас в интернат, получишь у Лизы Святовой свою награду и расстанешься с нами навсегда. А нас, я в этом не сомневаюсь, сразу же для безопасности отправят в соседний с интернатом Хотьковский женский монастырь в пригороде Сергиева Посада. Там глубокие надёжные подземелья, где мы и проведём в подвалах и кельях месяцы или даже годы, пока не закончится кризис с этими инопланетным вторжением. Да, какая-то часть моих одноклассниц ждут - не дождутся, когда же они попадут в эти спасительные подземелья и за молитвами смогут позабыть о всех потрясениях на поверхности. Но мне там будет очень скучно, я в этом уверена. И даже вспомнить о чём-либо хорошем из жизни за стенами будет не о чем. Вокруг нас только смерть, грязь и вонь от разлагающихся трупов...

– Поцеловать могу, - согласился Виктор, и через секунду они уже целовались.

Галина закрыла глаза, стараясь запомнить и впитать каждую секунду этого романтического момента. Целовалась она неумело, но зато искренне и самозабвенно, как будто в первый и последний раз. Минуты через три Галя сама оторвалась и спросила:

– Скажи, Виктор, только честно. Ты меня быстро забудешь?

– Я никогда тебя не забуду, - совершенно искренне ответил Виктор и вдруг понял, что вся его апатия и хандра бесследно прошли, что он молод и полон сил.
– Спасибо тебе, Галя. Ты просто вернула мне радость жизни. А теперь купаться!

К остальной группе они вернулись только часа через три, когда вечернее небо стало затягиваться тучами, а до этого купались и целовались, загорали в лучах вечернего солнца, собирали и пристреливали найденное ружьё, снова целовались и снова купались.

Их давно ждали и волновались, но каких-либо объяснений такой долгой задержки никто не потребовал. Ужин был давно готов, и большинство девушек уже успели поесть и разбрестись по палаткам. Принесённые добытчиками овощи тут же помыли и частично тут же съели, частично рассовали по рюкзакам и сумкам. В пластиковое ведро Виктор набрал воды, чтобы загасить костёр, как только запечётся последняя кинутая в угли картошка и закипит вода в подвешенном котелке.

Большинство девушек уже давно спали палатках, а у костра бодрствовали лишь дожидающиеся печеной картошки пять-семь девушек, ну и ещё пара часовых, отошедших подальше от лагеря и наблюдавших за небом. Виктор и Галина доедали свои порции приготовленного супа, когда раздался истошный крик одной из сидящих у костра девчонок:

– Опасность с неба! Охотник над озером!

Виктор мгновенно вскочил, отшвырнул миску и посмотрел в указанном направлении. И почувствовал, что волосы у него на голове поднимаются от ужаса. Примерно в километре от них над противоположным берегом озера беззвучно летела смерть. Чёрный треугольник появился откуда-то с востока и быстро двигался мимо лагеря, но неожиданно его траектория изменилась - по широкой дуге летающий охотник стал разворачиваться в сторону костра! Не оставалось никакого сомнения, что их лагерь был обнаружен! Изо всех сил Виктор заорал: