Ещё одно испытание ждало его по возвращению в деревню - когда он стал собирать свои вещи в рюкзак, то обнаружил сушащееся на верёвке бельё. Его бельё, заботливо отстиранное руками Галины. Это выглядело словно подарком с того света. Несмотря на все старания, на глаза Виктора опять навернулись слёзы.

Этой ночью молодой человек не спал. До самого рассвета он просидел у могилы своей подруги. Это было самое меньшее, чем он мог отблагодарить Галину за всё то, что она для него сделала. Уже в пятом часу утра его позвала дежурившая в лазарете Татьяна Хмельницкая - сказала, что раненый Кузьмич зовёт его к себе. Старик находился в сознании и даже попытался улыбнуться.

– Всё-таки здорово мы их вчера прищучили!
– сквозь боль проговорил Кузьмич.
– Ты видел, как я поджег этот чёртов БТР? Здорово, правда?

Виктор как раз этот момент боя не видел, но сейчас не стал расстраивать старика. Кузьмич же посерьёзнел и сказал:

– Танька зря пытается меня успокаивать. Я и без неё знаю, насколько плоха моя рана. Виктор, уважь просьбу умирающего, возьми её в отряд к девчонкам. Внучка у меня совсем ещё беспомощная, хоть и пытается казаться большой и взрослой женщиной. Она одна не выживет. Возьми её и уезжай. А я тут останусь.

– Дед, я тебя не оставлю тут одного!
– заплакала находящаяся тут же в комнате Татьяна.
– Мы возьмём тебя с собой.

– Нет, не нужно. Жить мне осталось несколько часов, я это чувствую. Я хочу умереть в этом доме. Его ещё прадед мой строил. Тут я родился, тут жил, тут и помру. Есть у меня одна мысль... Я слышал, что у вас рация осталась тех бандитов. Так?

Виктор подтвердил, не понимая ещё, к чему клонит старик.

– Дайте её мне! Как вы уедете, я вдоволь наболтаюсь с теми мерзавцами. Уж у меня найдутся слова для тех, кто убил твою возлюбленную и меня самого подстрелил. Они вовек не забудут слова старого Кузьмича! Да я им по ночам буду в кошмарах сниться!

Виктор согласился, попросив только Кузьмича дать их отряду хотя бы полчаса на то, чтобы успеть отъехать подальше от деревни - не хотелось бы, чтобы координаты отряда запеленговали по рации. Старый умирающий дед благословил их в дорогу и, кривясь от боли в разрезанном животе, принялся вслух сочинять текст своего прощального послания для "красноармейских". В этом послании почти все слова поодиночке были цензурными, но общим текстом выходило на редкость обидно.

Бегство от смерти. Новый дом.

Выехали в восемь часов утра. Виктор повёл первую машину колонны - пикап "УАЗ-Патриот" с установленным в кузове "Утёсом". Водителями грузовиков стали Константин Иванович, Сергей Воронов и Слава Першин. В чисто выбритом собранном Славике едва ли удалось бы узнать деревенского алкаша. Из под рыбацкой куртки у него выглядывал ворот старой полинявшей тельняшки, даже выражение лица немолодого мужчины сильно изменилось, став одухотворённым и мужественным. Каждый с первого взгляда понимал, что перед ним суровый бывалый ветеран.

Едва их колонна проехала развилку в полутора километрах от Думино, как сидящая рядом с Виктором Лиза вскрикнула и указала назад. Да, на это стоило посмотреть - оставляя на небе дымные следы, к покинутой ими деревне неслись ракеты. Земля ощутимо задрожала от далёких разрывов, горизонт за спиной окрасился в чёрный цвет. Всё-таки Кузьмич не удержался и начал свою прощальную речь рановато. Однако поражала скорость и мощь удара. Насколько быстро "красноармейские" засекли координаты рации, насколько точно накрыли деревню установкой залпового огня! Окажись их отряд ещё в Думино, и всё... Едва ли кто-нибудь смог бы остаться в живых после такого.

Виктор добавил скорость. Нужно было поскорее уходить от засечённой врагами позиции. Кроме того, этот местный Армагеддон едва ли прошёл незаметным для летающих охотников - очень скоро над Думино могли закружить треугольные корабли. Виктор приказал сидящим в машине девушкам с удвоенной бдительностью глядеть за небом. Но обошлось - треугольные корабли или не появились вовсе, или просто с такого большого расстояния их не удалось разглядеть.

Уже через десять минут они с ходу проскочили деревню Жестылёво и тут же свернули на север. Вслед их колонне со стороны оставшейся за спиной деревни раздались запоздалые выстрелы. Виктор усмехнулся - он и не сомневался, что этот важный узловой пункт на стыке двух шоссе, контролирующий подъезд к Дмитрову, окажется кем-то занятым. Скорее всего, как раз "дмитровские" и установили в Жестылёво свою передовую заставу. Но останавливаться и проверять, кто же в них стрелял, Виктор не стал. Их отряд успел проехать километра четыре по шоссе на север, как вдруг истошно закричала Маша Гаврилова, сидящая сзади в машине:

– Опасность с неба! Запад, четыре километра!

Виктор резко вдавил тормоз. "УАЗ" развернуло на дороге, они едва не вылетели в кювет. Но это совсем неважно, когда счёт шёл на секунды. Виктор выскочил из машины, обежал её и подхватил на руки беспомощную Лизу. С девушкой на руках он перепрыгнул наполненную водой канаву и вбежал в лес. Успели! Мужчина уложил Лизу Святову под большими папоротниками, а сам побежал обратно к дороге. Но его помощь не требовалось - на удивление быстро всего секунд за пятнадцать-двадцать все пассажиры грузовиков благополучно покинули свои места и попрятались в лесу. Молодцы! Рядом с Лизой уложили носилки с раненым. Военный пришёл в себя от тряски и теперь громко стонал от боли, пытаясь приподняться на локтях. Виктор силой уложил его обратно на носилки и прижал палец к губам: