— Я требую позволить мне вернуться на мой корабль и беспрепятственно взлететь с планеты.

Фаустина фыркнула.

— Вы не согласны? — спросил Тревельян и стал ждать в тишине, нарушаемой лишь шепотом ветра.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Теперь я могу показать при зондировании мозга, что вы виновны в попытке совершения преступления, чтобы оправдать ваш арест. Вы пойдете со мной добровольно?

— Ты в своем уме? — воскликнул Мердок.

— Ваше сопротивление аресту, — добавил Тревельян, — вынуждает меня применить силу.

Охранники, невнятно выругавшись, потянулись к бластерам. Фаустина зашипела. Мердок тоже достал оружие.

Тревельян, с показным спокойствием скрестив руки на груди, сказал:

— Если бы моя Служба не уважала ваших прав, то грош цена была бы такой цивилизации. И у самой цивилизации есть права. Я признаю, что отвлекал вас от своего напарника, — он услышал приглушенные проклятия, — но едва ли вы можете сказать, что я завлек вас в западню. Он здесь, под крышей одного из зданий, на грависанях, приводимых в движение аккумулятором, вооруженный несколькими ракетами с ядерными боеголовками. Если вы не сдадитесь, он уничтожит вас.

Он не обращал внимания на крики охранников. Он не отрывал взгляда от их предводителей.

Мердок достал передатчик из кармана пиджака и отдал приказ тем, кто оставался на борту „Кампесино“.

— Ну-ка, покажи им, что ты здесь, Дымокур, — сказал Тревельян.

Никто не увидел, откуда вылетела торпеда. Все произошло слишком быстро. В одно мгновение высоко в небе вспыхнул ослепительный адский огонь. Ударная волна, хотя и ослабленная расстоянием, едва не сбила их с ног, отдавшись звоном в ушах. Кости запрыгали перед храмом.

— Чересчур близко, — заметил Тревельян. Тело его дрожало. Во рту пересохло. Где-то в глубине сознания он решил, что это неадекватная реакция. „Надо лучше тренироваться“. Впрочем, разум его оставался спокойным, а в голосе звучали стальные нотки»: — Нам потребуются антирадиационные прививки. Думаю, что ты, Хуан, согласишься, что следующий выстрел может прийтись прямо сюда, а потом мой приятель-реардонит без труда разделается с вашими наблюдателями.

— Ты тоже умрешь, — простонал Мердок.

— Я не хочу умирать, — произнес Тревельян, — но на карту поставлено нечто большее, чем мои желания.

Фаустина выскользнула из-за Мердока, выхватила бластер из его кобуры, кинулась к Тревельяну и приставила дуло к его животу.

— О-о-о! — Корди поперхнулся. «Я ведь не считаю себя героем, верно? — мелькнуло в голове. — Но что, кроме своего мужества, могли противопоставить жители этой планеты бессмысленному гневу небес, низвергшемуся на них».

— Я сама убью тебя! — закричала женщина.

Тревельян знал приемы, как выбить оружие из ее рук.

Но другие набросились бы на него. Встретив взгляд ее глаз, наполненных слезами, он спросил:

— И тогда уже ничто не помешает моему напарнику уничтожить вас.

Мердок вырвал бластер из рук Фаустины. Она попыталась вцепиться в него, но он ударом руки сбил ее с ног. Он задыхался, пот ручьями стекал с его лица и капал на землю.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Если ты что-нибудь знаешь о реардонитах, — начал Тревельян и увидел кивок Мердока, — то должен понимать, что Дымокур без зазрения совести уничтожит меня вместе с вами. Но он согласен, что это нежелательный исход. Так же, как и разрушение этой прекрасной площади. Давайте найдем более приемлемое решение.

— Я же спросил тебя, чего ты хочешь, дьявол?

— Вернуться на свой корабль. Дымокур будет следить за мной по радио. При малейшем подозрении он откроет огонь. Сами видите, в худшем случае ему придется уничтожить оба звездолета, надеясь при этом, что когда-нибудь эту планету откроет кто-нибудь еще, уважающий память ее мертвых. Затем я поднимусь над городом и тут же приземлюсь, чтобы забрать Дымокура, причем так быстро, что вы не сможете мне помешать. Но можете не бояться, я не причиню вам вреда. Взлетев раньше и имея более быстроходное судно, я достигну пограничных планет быстрее и объявлю запрет на заселение Доброй Удачи. И никто не последует за вами, узнав, что вскоре в небе появятся военные крейсеры. Я советую вам найти скромное место и затаиться.

Раз за разом Мердок ударял кулаком в открытую ладонь. Минуту он выглядел постаревшим и опустошенным. Затем к нему вернулось прежняя жизнерадостность.

— Ладно, Майк, ты победил, — сказал он. — Я лично проведу тебя к твоему борту. — Он протянул Тревельяну свой бластер. Тот взял его.

Фаустина привстала. На ее щеке появился синяк там, куда попал кулак ее любовника. Она смотрела на них, сквозь слезы и спутанные локоны, превратившись в маленькую озадаченную избитую девочку.

— Но почему? — взмолилась она. — Почему мы не можем получить патент… ведь м-м-мы нашли для вас эту сверхновую? Ты готов сделать это — погубить все ради., двухсот-трехсот с-с-специалистов… и их любопытства?