Она находилась среди акров плавающих водорослей. Вероятно, один из специально разработанных морских заводов, с помощью которых надеялись решить проблему пищи для перенаселенной планеты; или, может, это место оставлено без внимания как экспериментальная станция, работающая для усовершенствования аквакультур. В обоих случаях, ранчо это или лаборатория, Нэйсмит был уверен, что ее заявленная деятельность на самом деле проводилась, и там был полный рабочий штат со всем оборудованием и безупречными досье. Штаб-квартира банды была под поверхностью, в погруженных под воду недрах станции.

Организация, подобная этой, словно паук плела свою паутину по всему миру. По всей системе, если она на самом деле включала в себя фанатиков-пилигримов, желавших прибрать к рукам Марс. Она должна бы хранить обширные записи, иметь какой-то коммуникационный центр. Это он! О, небеса, это их мозг!

Дрожь возбуждения затихла до тяжкого подповерхностного трепета. Мертвец не сможет передать это знание Фурье.

На одном конце огромной плавучей структуры была посадочная платформа. Пилот мастерски посадил свой джет, вырубил моторы. Нэйсмит услышал глубокий нескончаемый голос моря, катящегося на стены и омывающего их. Он задумался, как далеко это от ближайшего города. В самом деле, далеко. Возможно, они за гранью смерти.

Открылась дверь, и в отсек просочился свет.

— Ну все, Нэйсмит, — сказал охранник. — Выходи.

Ооновец покорно вышел на платформу. Она была освещена прожектором, отсекавшим вид океана, вздымавшего волны в двадцати или тридцати футах под ее оградой. Верхняя структура станции, тщательно смонтированная и гиростабилизированная над своими огромными кессонами, не особенно раскачивалась даже в самую скверную погоду. Поблизости стояли еще два джета. Никаких признаков вооружения, хотя Нэйсмит был уверен, что здесь в изобилии было ракетных пусковых установок, а каждый механик имел оружие.

Ветер завывал, пока Нэйсмита вели к главной кабине. Впереди вышагивал Уэйд, плащ его яростно хлопал в плывущей, бормочущей ночи, с одной стороны Нэйсмит видел белое застывшее лицо Борроу и впалое невыразительное лицо Левина. Возможно, этим двоим будет дозволено обрабатывать его.

Они вошли в короткий коридор, в дальнем его конце Уэйд прижал свою ладонь к сканеру, панель скользнула назад, открыв кабину лифта.

— Сюда, — буркнул один из безопасников.

Нэйсмит стоял молча, затиснутый в угол настороженными телами охранников. Он видел, что Борроу и Дженнингс лихорадило от нервного напряжения. Его рот искривила слабая, лишенная юмора, улыбка. Что бы там ни произошло, Братство определенно нанесло врагу удар.

Лифт со вздохом остановился. Нэйсмита вывели и повели по длинному коридору, расчерченному дверями. Одна из них была приоткрыта, и он увидел стены, покрытые стеллажами с микрофайлами. Ага, это, должно быть, их архив. Прошел курящий мужчина с компьютерными лентами. Только человеческих мозгов уже недостаточно даже для тех, кто ниспровергает общество.

В конце коридора Нэйсмита ввели в большое помещение. Он как будто вернулся назад в камеру пыток Уэйда — те же яркие лампы, те же поглощающие звук стены, те же инструменты инквизиции. Его глаза скользнули по комнате, пока не остановились на троих мужчинах, сидящих за стеллажом нейроанализаторов.

Братья различали друг друга; для этого были достаточно тонкие различия, привнесенные внешними обстоятельствами. Нэйсмит узнал Лампи, выглядевшего неповрежденным, за исключением подбитого глаза; должно быть его привезли прямо сюда по приказу. Еще там был Карлос Мартинес из Гватемалы, которого он встречал прежде, и третий мужчина, незнакомый ему, но, вероятно, тот был южноамериканцем.

Они улыбнулись ему, и он улыбнулся в ответ. Четыре пары глаз посмотрели с одинаковых худощавых, мускулистых лиц, четыре белокурых головы кивнули, четыре мозга вспыхнули одним и тем же неуловимым посланием: Ты тоже, Брат? Теперь мы должны выдержать.

Нэйсмита привязали рядом с Мартинесом. Он прислушался к Уэйду, говорящему Лусиентесу, которого подозревали в том, что он был руководителем аргентинских мятежников.

— Бессер еще не прибыл?

— Нет, он еще в пути. Скоро будет.

Значит, настоящий глава Бессер, организующий мозг — и он в пути! Четверо Братьев сохранили неподвижность, четыре идентичных лица смотрели вперед, не осмеливаясь шевельнуться или перевести взгляд. Приезжает Бессер!

Уэйд беспокойно прошелся вокруг комнаты.

— Это чудное дело, — слабым голосом произнес он. — Не уверен, что мне нравится идея собрать всех четверых вместе — в одном месте.

— Что они могут сделать? — пожал плечами Лусиентес. — Мои люди захватили Виллареаля вчера, здесь, в Буэнос-Айресе. Он выпал из поля зрения, потому что был художником. Но когда попытался забрать кое-какие вещи у себя дома, мы его без всякого труда арестовали. Мартинеса заполучили в Панама-Сити с такой же легкостью. Если они проявляют такую некомпетентность…