— Но это не так! Все что угодно, но не некомпетентность! — Уэйд свирепо взглянул на пленников. — Это сделано намеренно. Зачем?

— Как я уже говорил… — затараторили одновременно Нэйсмит и Виллареаль. Они остановились, и аргентинец, ухмыльнувшись, закрыл рот. — Я же говорил, — закончил Нэйсмит. — Мы хотели поторговаться. Не было другой возможности связаться с вами, установить контакт.

— Нужный всем четверым? — отрезал Уэйд. — Четверо ценных людей?

— Возможно, не таких ценных, — тихо сказал Левин. — Если какое-то количество их еще на свободе.

— Они не сверхъестественны! — запротестовал Лусиентес. — Они из плоти и крови. Они могут чувствовать боль и не могут сломать наручники. Я знаю! Они не телепаты или экстрасенсы. Они… Его голос дрогнул.

— Да? — с вызовом произнес Уэйд. — И кто же они?

Нэйсмит ушел в себя. Наступил момент полнейшей тишины. Лишь слышалось тяжелое дыхание пленников, приведенных в ужас той угрозой, что чувствовалась в голосе Уэйда.

«Настоящая причина проста, — подумал Нэйсмит, — настолько проста, что им трудно в это поверить».

Ведь само собой разумеется, что если появляется двойник убитого агента, то это настораживает. А если их четверо… Это доказывало существование мощной и разветвленной организации, агенты которой работали во многих странах. Естественно, что главарь банды заговорщиков решил собрать всех пойманных агентов в одном месте, хорошо защищенном и находящимся под жестким контролем.

Вот только что произойдет дальше?

— Они не люди! — Голос Борроу срывался на визг и дрожал. — Они не могут быть ими. Только не четверо или пятеро, или тысяча идентичных людей. У ООН есть собственные лаборатории. Фурье легко мог осуществить секретный проект.

— Значит? — Глаза Левина сардонически мигали на белом лице.

— Значит, они роботы — андроиды, синтетическая жизнь — как их там ни назови. Монстры из пробирки!

Левин мрачно покачал головой.

— Это слишком большой шаг вперед, — сказал он. — Никакая человеческая наука не будет на это способна в грядущих веках. Человеческое существо имеет очень сложное устройство, а мы ведь не смогли пока создать даже простейшей живой клетки. Я признаю, что эти парни превосходят по своему развитию обычных людей. Они делали невероятные вещи. Но они не могут быть роботами. Хотя и на людей они не слишком похожи.

— Людей! — завопил Борроу. — Разве во Вселенной одна владеющая наукой раса? Как насчет созданий со звезд? Кто управляет марионетками, заседающими в ООН?

— Достаточно, — рявкнул Уэйд. — Мы это весьма скоро выясним. — Он впился колючим взглядом в Нэйсмита. — Забудь свои глупые россказни про торговлю. Никакого компромисса быть не может, пока с той или другой стороной не будет покончено.

Это верно. Одна и та же мысль промелькнула в четырех живых мозгах.

— Я… — Уэйд замолчал и повернулся к двери. Она открылась перед двумя вошедшими людьми.

Одним был Арнольд Бессер. Он был невысоким мужчиной, тонкокостным, темноволосым, все еще изящным в свои семьдесят лет. Внутри него бушевало пламя, горевшее за бесцветной неприметностью его черт, страстный свет фанатизма в глубине узкого черепа. Он коротко кивнул на приветствия и проворно шагнул вперед. Его слуга шел следом, крупный, мощный мужчина в форме шофера, тихий, как кошка, с лицом грубым и невыразительным.

Только… только… — Сердце Нэйсмита бешено подпрыгнуло внутри. Он отвел взгляд от шофера-охранника, заглянув в глаза Арнольду Бессеру.

— Ну а теперь, — шеф стоял над своими пленниками, уперев руки в бока, не глядя ни на кого конкретно.

— Я хочу знать настоящие мотивы вашей сдачи. Я изучил ваши досье, все, что в них было, по дороге сюда, поэтому не стоит повторять очевидное. Я желаю знать остальное.

— Милосердие не передается по наследству, — пробормотал Лампи. Нэйсмит про себя продолжил его замечательные слова. Он нуждался в утешении, ибо здесь была смерть.

— Проблемы настолько большие и настолько срочные, что нам не до препирательств, — сказал Бессер. Когда он повернулся к Левину, в его голосе звучал лед: — Мы имеем четверых, и предположительно, каждый из них знает то же, что и остальные. Поэтому мы можем испробовать четыре различных подхода. Предложения?

— Лоботомия для одного, — быстро ответил доктор. — Одновременно мы, конечно, можем удалить этот детонатор. Но пройдет несколько дней прежде чем его можно будет допрашивать, даже при наилучших условиях, и, возможно, будет необходимо предпринять некоторые меры предосторожности, чтобы объект не умер. Мы можем немедленно попробовать физические методы на двух из них, так чтобы они видели друг друга. Ну а четвертого лучше оставить про запас.