– Это значит, что сейчас пятнадцать минут второго пополуночи, – машинально уточнила я.

Меликсетян хохотнул приятным рокочущим басом и подтвердил:

– Да, вы совершенно правы. Приятно видеть, что с головой у вас все в порядке. Не все из моих пациентов могут этим похвастаться.

– Скажите, а как я попала в военный госпиталь? И почему вы сняли респиратор?

Амбарцум Аветисович довольно улыбнулся и объяснил:

– Понимаете, Евгения Максимовна, мы только что получили результаты ваших анализов.

– И что там? – напряглась я. В военный госпиталь просто так не засунут, да и весь этот научно-фантастический антураж неспроста…

– У меня для вас хорошие новости. Прямо-таки великолепные! – профессор так и лучился улыбкой. – Вы заражены вирусом.

– Что?! – в горле у меня мгновенно пересохло. Как же так… Я даже не контактировала с Кузеном, а уж о том, чтобы по примеру глупого Умникова прикоснуться к смертоносному яйцу, и речи не было!

– Не волнуйтесь, уважаемая Евгения! – поспешил успокоить меня Меликсетян. – Вчера вечером я чувствовал себя в точности как вы сейчас. Но час назад все разъяснилось.

– Хватит тянуть, говорите же! – не выдержала я.

Меликсетян кивнул, словно я своей несдержанностью подтвердила его давно устоявшееся мнение о людях, и наконец объяснил:

– Восемнадцать с половиной часов назад вы поступили к нам с подозрением на поражение атипичным вирусом неясной этиологии. Мне дали понять, что это, возможно, тот самый вирус, над которым бьются ученые всего мира. Тот, который использовали террористы из «Белых барсов». У всех на слуху это название, верно? Мы немедленно поместили вас в защищенный бокс, приняли все меры безопасности, взяли кровь на анализ и приступили к реабилитационным мероприятиям.

– Я что, была так плоха? – изумилась я.

– Я же не говорю – «реанимационным», верно? – мягко укорил меня профессор. – Ваше состояние мы определили как среднетяжелое. Но как врач, отвечающий за вашу жизнь, я постарался сделать все от меня зависящее. Мы погрузили вас в медикаментозный сон, и бригада приступила к своей работе. Именно этим усилиям вы обязаны своим неплохим, надеюсь, самочувствием.

– Спасибо, – пробормотала я.

– На здоровье! Ваш случай довольно простой, совершенно не похож на то, с чем мы здесь обычно работаем. Как ученый я очень разочарован – вы похитили у меня лавры того, кто спас больного этим атипичным вирусом. Но как врач я очень рад и торжественно сообщаю – вы заражены вирусом, но самым обычным, вирусом гриппа группы А. Понятия не имею, где вы умудрились подхватить его летом…

Меликсетян мне нравился – мировой дядька, я сталкивалась с такими во время службы в «Сигме». Он может быть очень жестким, если надо, – никаких иллюзий на этот счет я не питаю. Скорее всего, госпиталь находился в ведении ФСБ, а добрый профессор носил погоны под белым халатом. Если бы он получил приказ изолировать меня до конца моих дней, то выполнил бы его, ни на мгновение не задумавшись. Но сейчас я была для него безопасна, и он мог позволить себе добрую усмешку, юмор и прочее…

– Еще раз спасибо за все, что вы для меня сделали! – искренне поблагодарила я профессора. – А когда я могу покинуть ваш госпиталь?

– Сразу видно профессионала! – усмехнулся Амбарцум Аветисович. – Все вы такие – только из реанимации – и сразу вам подавай новое задание. Кстати, настоятельно рекомендую проверить левое колено – у вас там старая травма.

– У меня много старых травм, – честно ответила я, – а за совет спасибо. Так когда я могу отправиться домой? У меня там незаконченное дело.

– Ну, до завтра я вас точно не отпущу, а там как начальство распорядится. Посмотрим по вашему самочувствию. Не выбрасывать же вас на улицу, раз уж наши надежды с вирусом не оправдались? – пошутил Меликсетян.

– Мне нужно позвонить! – вскинулась я. – Могу я получить свой телефон?

Профессор приятно улыбнулся и отрицательно покачал головой:

– Боюсь, что не можете. С вашими вещами пока работает группа специалистов – не забывайте, что у вас подозревали смертельное заболевание, опасное для окружающих!

Я знала, что должна позвонить тете Миле. Знала, что придется сообщить ей о гибели Кузена. Мне так хотелось оттянуть этот момент! Но это было невозможно. Ведь она с ума сходит от беспокойства, гадая, куда подевался дорогой племянник!

– Амбарцум Аветисович! Мне очень нужно позвонить. Ничего такого, просто я должна сообщить своей старенькой родственнице очень плохую новость.

– Неужели вы думаете, что у нас работают дилетанты? Вашу родственницу известили восемнадцать часов назад, – мягко проговорил профессор. – Так что лежите и ни о чем не волнуйтесь. Хотите, я сделаю вам укол?

– Да не нужен мне никакой укол, – грустно сказала я. – И без него усну.

– Завтра мы переведем вас в обычную палату. В этих предосторожностях больше нет смысла. Скажу вам честно – я очень рад, что мы ошиблись.