– Придет Дима.

– И что? Я не в том возрасте, чтобы заниматься шпионажем и следить за каждым его шагом и каждой вылазкой!

– Просто ты должна кое-что знать…

– Кое что? И что же подразумевается под этим ёмким выражением?

– Если захочешь узнать – приедешь. Если нет – то я тебя предупреждал.

– Звучит пугаюю… – начала было возражать я, но трубка уже издавала символизирующие окончание разговора гудки.

Ну, и что я должна была делать? Спросить у сердца приказа, но даже не дожидаясь ответа, тут же прислушаться к выскочке-любопытству и окунуться в сборы, дабы немедленно направиться к дому короля железного модернизированного коня – мотоцикла?! Так я и порешала.

Уже через четыре минуты суетливого натягивания джинсового комбинезона и старых белых кроссовок ярко-желтая маршрутка уже везла меня на всех парах в нужном направлении. Водитель издавал сонные звуки, машины тревожные пики – гудки. В общем, вполне себе сюжет из излюбленной моими юными соседями по подъезду и победителем олимпиады по физике песни Жары – «Не свободны».

– Привет, – улыбнулась я Вове, потирая ударенную в маршрутке коленку.

– Привет, давай быстрее.

– Хей! А где «Рад тебя видеть», ну и все такое?

– В Караганде. Надо – езжай. А мне любезности еще сама отвесишь. Залазь в шкаф.

– Что? Вов, ты ничего не попутал?

– Абсолютно ничего. Скажи спасибо и за это. Дима будет через несколько минут, так что прошу в укрытие.

– Я чего-то недопонимаю.

– Ты даже не понимаешь чего…

– Все так серьезно?

– Нет, я ради ржаки тебя запираю, – съязвил разъяренный от излишних вопросов железный человек.

– Ох, – простонала я, закрывая за собой дверь… деревянного укрытия для любовников, в то время как мой собеседник уже мчался встречать друга-гитариста.

– Хеелоу фор эври бади! – с непонятным для английского выражения русским акцентом оглушил комнату Дима.

– Здоров, Вован, – раздалась хрипота их пиасаниста, пришедшего вместе с моим мужчиной.

– Ну, – поторопил его Вова.

– Что нукаете-то? – самодовольно высказался Дима. – Гоните пятисоточки! Все было!

– Красава! – поддакнул ему пианист.

– Может, расскажешь? – вопросил байкер.

А по моей сущности пробежала облезлая кошка-настороженность…Было что?.. Прояснил суровую картину реальности противный смех любимого мужчины:

– Я же говорил: она моя будет в два щелчка! Я и не таких раскусывал, а эта состаренная жизнью фифа вообще легкий вариант!

– Ни фига себе легкий! Ты с ней сколько корежился! – прошипел пианист.

– Как и обещал! Меньше недели, и она в моей постели! Как и что?.. Как и обещал? Обещал кому? Состаренная чем?

Где там у него? Ведь это розыгрыш? Это проверка моих искренних чувств на несвойственную им вшивость? Ведь так? Нет, это определенно так! Ведь не может быть, чтобы мой романтичный гитарист всего лишь играл на струнах моей чувствительности по нотам мальчишечьего спора!

– Гоните бабки, ребята!

– Без проблем, – зашелестел купюрами Вова. – Ну расскажи хоть, как она?

– Она? Я тебя умоляю! Ночь с бабулей из дома престарелых мне бы была приятнее!

– Все так плохо? – вновь возник пианист.

– Друг, ты ее вообще видел? Это же крокодильчик с маленьким сердечком! Ее даже уламывать не пришлось – покатал на велосипеде, наговорил типичной сопливой ерунды и все – она моя! Но, брат, ты же знаешь быстро отдающиеся девушки никогда не доставят настоящих эмоций, так как, чтобы получить настоящий клад, надо попотеть, а лживый мусор – всегда на поверхности!

Мусор? Мне казалось, с каждой фразой я умирала, но это было не так. Я жива. Я стою в шкафу, и я обманута. Жестоко обманута. Сказать, что творилось в моей душе, невозможно, ибо даже самый красивый и богатый русский язык не способен выразить столь сильных эмоций! Это не состояние даже. Это похороны. Похороны последних надежд, столь грациозно возложенных на искренность Димы…

– Ребята, а вы не стесняйтесь, денюжки складывайте! Поверьте, я их заслужил, потому что прошел через многое.

– А можно мне тоже добавить? – королевским тоном наградила я героя-любовника, постепенно приоткрывая двери деревянного шкафа.

– Ксюша? – чуть привстал растерянный Дима.

– Нет, что ты, не Ксюша, а состаренный жизнью мусор. Ну, или просто восторженный зритель. Можно «Браво» крикнуть? А то ты так старался, как-то обидно отпускать тебя без заслуженных аплодисментов.

– Зайка, ты не так все поняла, – пряча глаза, шептал уже бывший любимый.

– Да нет, что ты, я же старая, а значит, по определению мудрая. Так что ошибок здесь быть не может…

– Но тебе же понравилось, – самодовольно проскулил этот сорванец.