После обеда Анна Брониславовна повезла Риту в магазин. На этот раз Рита ехала в такси. Это было ещё лучше! Сиденья мягкие, удобные. Музыка играет. Да и народу, кроме них и дядьки водителя, больше нет. Уж и позабавился водитель за всю дорогу! А Анне Брониславовне этот путь показался длиною в жизнь. Она постоянно поправляла Риту:

– Так нельзя говорить! Это слово плохое.

– Ты меня всех моих любимых словечек хочешь лишить! – разозлилась Рита. – Ну чем тебе ж… не понравилась? Это же не мат.

– Это не мат, – терпеливо объясняла Анна Брониславовна, – но такие слова используют в своей лексике только невежественные грубые люди. А девочкам это даже в уме произносить неприлично.

– Даже в уме! – поразилась Рита. – Но ты же не услышишь.

– Ну и что. Ты должна стремиться стать хорошей девочкой. И даже мысли у тебя должны быть приличными. Тогда тебя все будут уважать. А сейчас над тобой все смеются.

– Это кто надо мной смеётся?! – набычилась Рита. – Пусть только попробуют! Я им по харям врежу!

– Это тоже плохое слово.

– Что, и «хари» тоже плохие??? – поразилась Рита. – Ну я вообще не знаю, о чём тогда с тобой говорить.

– Тогда лучше помолчи.

Рита замолчала. Но, увидав в окне высотный дом, воскликнула:

– Ух ты! Смотри, какой домища охеренный! – взглянула на бабку и тут же добавила: – Всё-всё, молчу.

Они приехали. Машина затормозила около маленького магазинчика напротив высотки. Анна Брониславовна с Ритой вылезли.

– Вы нас подождите пожалуйста, – попросила Анна Брониславовна шофёра, – а то не хочется ещё и другого водителя шокировать.

Рита перемерила в магазине почти все красивые платья, а их там было великое множество! Анна Брониславовна улыбалась, глядя, как девочка крутится около зеркала, и говорила продавщице: «И это тоже берём». Там было ещё много коричневых платьев и белых фартучков. Рита хотела их тоже померить, но Анна Брониславовна сказала, что это школьная форма. Её купят Рите в следующем году, когда она пойдёт в школу. Они уже хотели уходить, но тут Рита увидела в дальнем углу белоснежное шёлковое платье с отделкой из гипюра и с атласными розочками, пришитыми вдоль кокетки.

– Ух ты! Вот это ох… – Рита хотела сказать одно из своих любимых слов, но вовремя осеклась, – красивое платье! Купи мне такое.

– Оно тебе пока ни к чему. Ты же ни в школу, ни в садик не ходишь. А оно для утренников предназначено.

– Ну пожалуйста! Ну, бабулечка, ну купи! – жалостливо попросила Рита.

Анна Брониславовна растрогалась тем, как Рита её назвала, и купила это платье. Рита примерила его и отказалась снимать.

– И даже не упрашивай, я в нём поеду. Пусть шофёр увидит, какая я красивая, тогда он больше надо мной смеяться не будет.

– Если ты даже наденешь на голову золотую корону, но будешь говорить плохие слова, над тобой всё равно все будут смеяться. Потому что ты останешься невежественной девочкой, как тебя ни наряжай.

– Что ты такое говоришь, бабушка! Разве можно в таком красивом платье говорить плохие слова? Нет, теперь я буду вежественной. Ты мне только на ушко скажи все слова, какие нельзя говорить, а я их запомню.

Анна Брониславовна засмеялась.

– Я что, опять сказала плохое слово?! – поразилась Рита.

– Нет-нет, ты сказала хорошие слова.

– А чего же ты тогда смеёшься?

– Я смеюсь от радости.

– А это хорошо, когда надо мной смеются от радости?

– Это очень хорошо.

– Тогда так и быть, хихикай, – разрешила Рита.

Они вышли из магазина. Рита важно вышагивала в новом платье, а Анна Брониславовна несла большой пакет с обновками.

– Бабушка, а что это за магазин такой замечательный? Здесь такие красивые платья, ну прям как для принцесс!

– А ты прочитай. Видишь, там наверху написано.

Рита задрала голову. Но в надписи было только четыре знакомые буквы: «м», «а», «н» и «е».

– Бабушка, а ты у меня платье не отнимешь, если я тебе признаюсь в чём-то очень нехорошем?

– Не отниму.

– Я Глаше наврала, что умею читать. Я знаю только несколько букв.

– Ну что ж, это хорошо, что ты сейчас призналась. Но впредь постарайся не обманывать. Это постыдное качество. От него много неприятностей может быть.

– Бабушка, неужели ты никогда не врала? Ну ни чуточки, ни самую малость? – хитро прищурилась Рита.