— Что пыльные кролики — это плохо? — переспросил Монк.

— Что ты подвластен мне, — разозлился Стоттлмайер. — А мы равны по званию!

— Люди потеряют всякое уважение к Вашему статусу, — поддакнул Дишер.

— Вот именно, — согласился капитан. — Рэнди, принеси метлу и совок для мусора.

— Но сэр, — воспротивился Рэнди, — это пошлет людям неверный сигнал.

— Какой же?

Дишер понизил голос. — Что я подчиняюсь Вам.

— Ты же лейтенант, — кивнул Стоттлмайер.

— А пыльные кролики не могут подождать? — едва не взмолился Дишер.

— Они называются кроликами, — назидательно поднял руку Монк, — потому что быстро размножаются. Скоро целое полчище пыльных кроликов захватит здание. И тогда оно станет уродливым. Очень-очень уродливым. Ты не захочешь это увидеть, поверь мне.

Стоттлмайер вздохнул. — С этими комьями пыли под столом Монк не может думать, Рэнди. А мне нужно, чтобы он здраво мыслил.

— Да, сэр, — Рэнди бросил папку на стол и гневно вышел из офиса.

— Зачем Вам нужны мои здравые мысли? — спросил босс.

Я увидела, как Дишер подошел к детективу и давал ему указания — полагаю, просил сходить за веником и совком.

— Офицера Милнера застрелили. Я ходил к его жене, — вздыхал Стоттлмайер. — Они живут в крошечной квартирке в Сан-Матео. Она ездит на восьмилетнем «ниссане». Если у них и имеются деньги, они скрывают это очень хорошо. У моего сына в копилке больше, чем на их расчетном счету. Она понятия не имеет, как бы Милнер содержал семью без бесконечных сверхурочных.

А я наблюдала, как детектив, отправленный Дишером, подошел к другому офицеру и давал ему какие-то указания. Догадываюсь, что он ему говорил.

— У него были враги? — Монк наклонился, следя, чтобы кролики не размножались. — Может, это месть кого-то из арестованных им?

— Он был новичком, — Стоттлмайер взял лист бумаги и протянул Монку. — Вот список его задержаний. Всего один лист. Сам посмотри. Ничего, кроме рутинных нарушений ПДД, нескольких пьяных дебошей и употребления грошовой наркоты. За такое больше одной ночи за решеткой не держат. За такое не убивают…

Я наблюдала, как офицер, отправленный детективом, принес ему веник с совком, детектив, в свою очередь, передал их Дишеру, а тот пришел с ними в офис. Я так увлеклась наблюдением за этим круговоротом, что чуть не пропустила момент, когда Монк резко выпрямился. Озарение! Босс определенно что-то выяснил.

Стоттлмайер тоже заметил. — Что?

— Здесь говорится, восемь месяцев назад офицер Милнер задержал Бертрама Грубера за приобретение наркотиков в парке на Потреро-хилл.

— Ну и что? — не понял Стоттлмайер.

Монк поднял глаза от бумаги и увидел Дишера. — Они прямо у подножия стола.

Рэнди раздраженно сунул веник под стол.

— Аккуратней, — вскрикнул Монк, — одно неосторожное движение, они рассеются и все, игра окончена, дружище.

— Монк, — Стоттлмайер едва сдерживал гнев, — Пожалуйста, не могли бы мы сосредоточиться на том, что действительно важно?

— Не могу не согласиться, — Монк выхватил веник и совок из рук Дишера. — Отойди. Это очень деликатная процедура. Мне нужно пространство для маневра.

Монк присел, занес веник над комьями пыли под столом и начал осторожно двигать их, словно обращаясь с нитроглицерином. По лбу струился пот. Он пожевывал нижнюю губу. Действо продолжалось не менее пяти минут.

Стоттлмайер откинулся на спинку кресла и потирал виски.

Переместив пыльных кроликов на совок, босс очень медленно поднял его, стараясь не опрокинуть. Осторожно пробрался к мусорному ведру, занес совок над ним и вытряхнул пыль внутрь. Миссия выполнена.

Его тело осунулось, и он без сил упал на гостевой стул.

— Еле-еле пронесло, — выдохнул он.

Стоттлмайер крякнул. — Теперь мы можем вернуться к убийству офицера Милнера?

— Воды, — попросил у меня Монк.

Я полезла в свою большую сумку за бутылкой «Сьерра-Спрингс». С этой сумкой я ходила, когда Джули была младенцем, и приходилось таскать с собой подгузники, молоко и салфетки. Теперь я ношу в ней влажные салфетки, резиновые перчатки, мешочки с застежкой и бутылки «Сьерры-Спрингс» — единственной воды, которую пьет мой босс.

Я передала Монку бутылку, и он отпил большой глоток.