— Почему это? — неподдельно изумился он. — А кто ты такая?

Зинаида Леонидовна аж задохнулась от возмущения:

— Как… «кто»?!

— Ну кто? — откровенно дразнил ее мальчишка.

— Я… я… веду… слежу… — запуталась в словах Зинаида.

Он усмехнулся по-взрослому и смерил ее взглядом.

— Ты домработница. И не имеешь права здесь командовать.

— Твой отец… — взвизгнула Зинаида.

— Да и он мне не отец! — тряхнул смоляным чубом мальчишка. — То-то я удивлялся, чего это я не в породу пошел…

Зинаида Леонидовна потеряла самообладание. Ее впервые прямо в лицо назвали этим унизительным словом: домработница. И кто? Сопляк!

Ладони чесались влепить ему хорошую затрещину. Но…

— Немедленно мой руки! — крикнула она. — И садись жрать! Да еще спасибо скажи, что я тебе приготовила!

— А тебе за это деньги платят! — продолжал хамить Петька.

В запале пререканий они оба не заметили, как дверь вновь открылась и в квартиру вошел Владимир.

— Что за шум, а драки нет? — неожиданно спросил он.

— Щас будет, — заверил его Петька. — Эта гадюка уже хотела мне в патлы вцепиться.

— Я? — онемела от неожиданности Зинаида. — Да он сам…

— Стоп-стоп — Владимир развел их руками в стороны, как боксеров на ринге. — Выкладывайте по порядку.

— Она мне есть не дает, — пожаловался Петька, в одно мгновение превратившись из наглого хама в милого, послушного мальчика.

— Он врет! — обиженно выкрикнула Зинаида Леонидовна. — Он руки не вымыл!

— Фу-ты ну-ты… — облегченно протянул Владимир. — А я уж думал… Но вопрос, конечно, кардинальный. И стоит ребром. Так?

— Так, — преданно глядя ему прямо в глаза, подтвердил Петька.

— Мыть иль не мыть — вот в чем вопрос?

— Ага.

— И к решению надо подойти со всей ответственностью?

«Да что он с ним сюсюкает?! — ужаснулась Зинаида Леонидовна. — Неужели тоже боится?»

А пай-мальчик Петенька сделал умное личико и повторил шекспировскую фразу на языке оригинала, заменив «быть» на «мыть» в полном соответствии с английской грамматикой.

Владимир улыбнулся и взъерошил ему чуб.

— Тогда решим не мыть. Зинаида Леонидовна, может человек хоть раз в жизни позволить себе поесть грязными руками?

Она не успела ничего ответить, как тут же вновь встрял Петька:

— Пап, а я не хочу ее суп…

— Бывает, — так же мягко и терпеливо ответил Владимир. — А что ты хочешь? Что у вас на второе, Зинаида Леонидовна?

— Я хочу хот-дог, — скромно потупился Петька. — Мне не нравится, как она готовит…

— Ну… — Владимир не нашелся что возразить и развел руками. — А мне кажется, вкусно…

— На вкус и цвет товарищей нет…

— В принципе ты прав, сынок… Но давай мы наше меню обсудим попозже, сейчас я жду гостей…

— Давай, — вскинул глазенки Петька. — Тогда я пошел, да?

— Куда?

— Гулять. В какой-нибудь кафешке перекушу…

Владимир суетливо полез в карман:

— У тебя есть деньги? Вот возьми…

Сынок снисходительно усмехнулся:

— Да не надо, пап, есть…

«Да он же все понимает! Он видит, что от него откупаются, что ему во всем потакают… Да он из Владимира веревки теперь вить будет!» — подумала Зинаида.

Но Владимир просто в упор не замечал настроя сыночка.

— Конечно, иди. Только недолго, уже поздно.

— Пап… я уже не маленький…

— Да… Ты взрослый…

Владимир приподнял было ладонь, чтобы погладить Петьку по голове, но не решился…

…— А куда мы идем? — кокетливо спросила Ирина, когда машины остановились во дворе недавно отреставрированного дома неподалеку от Садового кольца.

— К хозяину, — многозначительно вскинул палец Иван Алексеевич.

— А кто хозяин?

Ирина оглядела вышколенного вахтера в стеклянной будке. Для него в подъезде специально выгородили уголок. И сидел за пуленепробиваемым стеклом здоровенный бугай, а не хлипкая пенсионерка…

Интересно, кого это так берегут и охраняют?

Широкая парадная лестница была выложена мрамором, на лестничном пролете — настоящие витражи из смальты, а не цветного стекла, а по бокам вьются кованые перила. По таким ступеням следует подниматься чинно и неспешно, придерживая двумя пальцами длинный шелковый подол… О! Кстати! На ней сегодня именно такой наряд, что так и тянет поиграть в «прошлый век»…