Шрифт:
Я пошел на кухню предупредить Фрица.
13
Позвольте представить мистера Саула Пензера и мистера Орри Кэтера. Мистер Пензер – тот, кто сидит в красном кожаном кресле. Поглядеть на него – большой нос, маленькие, глубоко посаженные глазки, волосы всегда растрепаны – ничего особенного. Многие так его и воспринимали, но после жалели об этом. Настоящий оперативник должен быть докой во многих смыслах, и во всех этих разных смыслах Саул самый лучший. У мистера Кэтера – он сидит в желтом кресле слева от Саула – тоже обманчивая внешность. Он и в самом деле красив на вид, но не умен, а ведь мог бы и поумнеть, когда б не носился так с собственной персоной. Если судить о человеке по одному-единственному жесту и можно выбрать, по какому, советую посмотреть на него перед зеркалом. Орри я перед зеркалом видел. С мистером Фредом Дэркином – он сидит рядом с Орри – вы уже знакомы.
Мы – Вульф, Фред и я – только что встали из-за стола и прошли в кабинет, где нас ожидали Саул и Орри. За ленчем я ломал голову над тем, какое задание даст им Вульф в свете указаний, полученных от него мною. Со мной дело дошло до того, что гонорар отодвинулся на второй план, а на первый выступила проблема, как выбраться из тупика, в котором мы оказались. Отдавая должное талантам и умению этой троицы, я не представлял себе, каким образом их можно использовать для решения нашей проблемы. Поэтому я хотел послушать инструктаж, но, когда подошел к своему креслу и развернул его, Вульф заметил:
– Арчи, ты нам не понадобишься. Тебе указания даны.
Я все-таки сел:
– Может, подскажу кое-какие детали?
– Нет. Принимайся лучше за дело.
Я встал и вышел. Конечно, у меня были возражения по существу, и не одно: например, я мог бы сказать, что имею право знать, каковы мои шансы спать этой ночью в своей постели, но, возможно, сценарий (если у него таковой имелся) не предусматривал, чтобы Саул, Фред и Орри знали, как нам плохо. Поэтому я бодро и весело проследовал в прихожую, закрыв за собою дверь.
По телефону я договорился с актрисой о встрече, но точного времени не назначил – где-то между тремя и четырьмя часами. В пять минут четвертого я вошел в холл «Балфура», что на Мэдисон-авеню, в районе Шестидесятых улиц, назвал портье свое имя и сказал, что меня ждет мисс Мет Дункан. Он понимающе на меня глянул и осведомился:
– Как поживает толстяк?
– Повернитесь. У меня плохая память на лица, но хорошая – на спины, – ответил я.
– Мою вы бы все равно не запомнили. Я тогда подрабатывал в «Черчилле». У мисс Дункан что-то пропало?
– Пока жду – отвечаю, – сказал я. – Мистер Вульф поживает прекрасно, спасибо. Мисс Дункан хватилась своего кастета из чистого золота и думает, что это вы его позаимствовали.
Он ухмыльнулся.
– С вами поговорить одно удовольствие. Кастет можете взять на обратном пути. Двенадцатый этаж, номер 12-Д.
Я поднялся на лифте, прошел в конец коридора к 12-Д и нажал на кнопку. Через полминуты дверь приоткрылась, и чей-то голос спросил, кто там. Я назвался, дверь распахнулась, и телохранительница с квадратной челюстью наградила меня неприязненным взглядом.
– У мисс Дункан болит голова, – произнесла она голосом, хорошо сочетающимся с челюстью и взглядом. – Не могли бы вы сказать, что…
– Майк! – донесся голос откуда-то из глубин. – Это мистер Гудвин?
– Да! Говорит, он самый!
– Так пусть проходит!
Мужчине трудно не чувствовать себя не в своей тарелке, когда среди бела дня он является на деловое свидание к молодой женщине, а его проводят в покои, где на окнах опущены жалюзи, хозяйка лежит в постели в соответствующем одеянии и, как только закрывается дверь, приглашающим жестом похлопывает по краю постели и произносит:
– Да не болит у меня голова, садитесь поближе.
Даже будь вы уверены, что способны держать ситуацию под контролем… но в том-то и беда: вы невольно чувствуете, что в такой ситуации контроль – не совсем то, чего с полным правом ждет от вас мужская половина человечества, не говоря уже о женской.
У кровати стоял стул, я на него опустился. Не успел я присесть, как она спросила, принес ли я сигаретницу.
– Нет, – ответил я, – но она по-прежнему в сейфе, а это уже кое-что. Мистер Вульф прислал меня задать вам один вопрос. Где вы находились вчера вечером с девяти до полуночи?
Если б она стояла или даже сидела, она бы снова на меня набросилась так у нее сверкнули глаза. Причем она не играла, все было искренне.
– Жаль, что не выцарапала вам глаза, – заметила она.
– Слышал, это вы уже говорили. Но я не для того пришел со своим вопросом, чтобы снова услышать то же самое. Если вы заглядывали в газету, могли бы обратить внимание, что вчера вечером была убита девушка по имени Мария Перес.
– Обратила.
– А проживала она в доме сто пятьдесят шесть на Западной Восемьдесят второй улице, верно?