— Но ты-то в Алекса всё равно была влюблена.

— Мы оба были. Но потом по приказу Сальвадора стёрли в себе любовь волшебным ластиком. То есть я-то стёрла, а он… Я не знаю.

Алёну вдруг словно обдало горячим паром. Как же так? Что на неё нашло? Зачем она стала рассказывать Лидии Матвеевне про Карторию? Она ведь никогда и никому… Это звучит как бред, детские выдумки! Во всём виновато путешествие по крыше. И что теперь? Лидия Матвеевна не хочет ей даже доверять, а она, как дурочка, растрепала о самом дорогом, что у неё было, о самой важной в жизни тайне. Она ведь видела Алекса своими собственными глазами. И разговаривала с ним. И… вдруг он теперь не вернётся к ней?

— А Джулиана… Это твоя соперница? — спросила вдруг Лидия Матвеевна.

Алёна повеселела. Надо же! Назвать Джулиану соперницей!

— Что вы! Это королева Мудрых Птиц. Понимаете, нам помогают не только ребята из лаборатории, которые соображают, как с научной точки зрения всё разработать против этих лягушек. Но и Птицы. Они огромные тоже, в человеческий рост. Похожие на сов. Мудрые птицы отвечают каждая за своё. Кто-то может подсказать, как обхитрить противника. Кто-то помогает догадаться, каков будет следующий шаг. А Джулиана, она вообще моя подруга. И я с ней советовалась, если у меня трудности. К Птицам любой может прилететь и посоветоваться. Для этого они укладывают человека в такой гигантский гамак, раскачивают его и разговаривают тихонько. Обычно мы прилетали к Джулиане по ночам. Я ложилась в свою кровать и представляла, что это…

Алёна осеклась. Она поняла, что Лидия Матвеевна давно уже не слушает её. Она всё чертит и чертит что-то. Или пишет. Хотя нет, скорее чертит.

— Ну ладно, — с усилием сказала Алёна, — давайте про что-нибудь другое поговорим.

— Встать сможешь? Посмотри сюда!

Алёна встала, обогнула стол и… обомлела.

На листке выстроились все-все. И Мудрые Птицы во главе с Джулианой. И огромные мерзкие лягушки на задних лапах. И гамак. И Алекс. И даже она сама, Элен, в белом, каком-то космическом костюме. Похожая на неё, Алёну, но в тысячу раз прекраснее.

— Кто вас научил так рисовать?!

— Это не умение. Это скорее рефлекс. Видишь ли, мой отец был известным иллюстратором. Рисовал для «Крокодила» в советское время. И для газет. А мне досталось по наследству… ну, хорошо, умение, но оно явно непрофессиональное. Просто если меня что-то поразит до глубины души или восхитит, я могу это зарисовать. А что, похоже?

Алёна молчала. Она была потрясена. То, о чём она мечтала, было здесь, на бумаге. И можно было не бояться, что оно исчезнет.

— А вы… дадите мне этот рисунок?

— Конечно. Если тебе понравилось, то можем продолжить. Хочешь, расскажи мне о том, что у вас там в Картории происходило, и я это зарисую.

Алёна перевела дух.

— Просто чудо какое-то, — пробормотала она и в рассеянности отправила в рот шоколадную конфету.

— Ой! — тут же воскликнула она, — я же не хотела…

Тут Лидия Матвеевна рассмеялась и вдруг обхватила Алёну рукой за талию и прижала к себе.

— И кто тебя ко мне прислал? — прошептала она еле слышно.

Ангелина была неприятно удивлена, обнаружив, что влюбить в себя Вика не так-то просто. Ей повезло — Алёнка где-то пропадала уже пару недель, наверное, гостила у своих крутейших одноклассниц на Николиной горе. Надо бы зайти к ней или позвонить, но она может помешать ей действовать. Хотя мешать пока было нечему. Вик оказался настоящим тюфяком! С таким же успехом она могла заставить влюбиться в себя бочку с огурцами.

Ангелина и загорать его вместе приглашала. И шашки из дома вытаскивала, чтобы дать ему возможность коснуться её рук в игре. И (ладно, чего не сделаешь ради победы!) стала поддаваться ему в играх. Бесполезно. Никаких намёков, что она ему нравится.

«Ну вот что он сейчас сидит как истукан и пялится на воду, а?» — раздражённо подумала она.

Вик и в самом деле сидел на корточках и перебирал речные камни. Странные чувства они у него вызывали. Какую-то зависть, что ли… Потому что камни были живыми, настоящими, а все поделки — нет. Копии замков, дворцов, монастырей — они были игрушками. Как их сделать настоящими? Может, больше добавлять природных материалов, тех же камней… Вот сожмёшь камень в руке и ощущаешь какую-то силу, которая несла этот камень через века.

Ангелина присела рядом и положила руку ему на плечо.

— Я замёрзла… Обними меня, чтобы согреть!

— С ума сошла? — спросил Вик, с сожалением выбрасывая камень, — тридцать шесть градусов жары. Я уже сварился.

— Тьфу! — разозлилась Ангелина, толкнула Вика в бок и забралась на пригорок.

— Ты чего? — спросил Вик, — обиделась? Нет, ну, Энджи, как можно в такую жарень обниматься? Хуже, чем в бане.

Ангелина хмуро глядела на дорогу. Вдруг она заметила Алёнку с рюкзаком за плечами.