— В наших учебниках истории сословная структура общества всегда указывалась в качестве тормоза на пути развития и прогресса, — неожиданно высказался Филипп, обычно старающийся не умничать.

— Тороплюсь обратить внимание присутствующих на тот печальный факт, что наше пребывание на Земле нынче — дело рискованное, — съехидничал Семён. — Я, признаться, до дрожи в коленках боюсь тамошних спецслужб. Особенно сейчас, когда у нас в стране творится такой бардак. Здесь же имеется продолжительный и позитивный опыт существования людей с присущими нам свойствами. Причём, в качестве высокостатусных особ. Обеспеченных, организованных и защищённых от происков людей, желающих эксплуатировать наши умения в своих корыстных целях. И от желающих устроить гонения на нас, вроде охоты на ведьм. Поэтому я и действую, не испытывая сомнений. Если не восстановить Императорский Дом — правящую группу, охраняемую самим государством, мы рискуем оказаться в незавидном положении.

— Кстати, да, — кивнула Ольга. — Ведь тут все семнадцать лет после успешного мятежа как раз и велась эта самая охота, пусть и не на ведьм, а на членов Императорской Фамилии, но хрен редьки не слаще.

— Точно, словно нарочно изводили всех, кто такой же ненормальный, как и вы, — солидно согласился Фил. — И, заодно, уничтожили тех, кто способен привести в действие эту вундервафлю, которой нынче так легко и непринуждённо отмахались от мелтовского флота. Так что, нельзя исключить, что всё это было подстроено врагами, собиравшимися захватить планету.

— Хм, — кивнул Арсений. — Тогда и развал Империи на удельные княжества легко объясняется — нарезали на кусочки, да и слопали, ничуть не подавившись. Ну, как прутья развязавшегося веника по одному переломать.

— Ловко вы разговор увели, — наморщила носик Натка. — А почему, всё-таки, мы взяли курс на восстановление феодального варианта? Он же изжил себя, это исторически доказано.

— На самом деле, это вовсе не доказано. То есть не важно, как внешне выглядит форма устройства и по каким признакам структурировано общество, — отмахнулся Арсений. Главное — эффективность руководства. Если оно решает проблемы, стоящие перед населением, внешний вид формы правления не имеет значения.

— Этак можно договориться и до рабовладельческого строя! — возмутилась Анна.

— Без разницы, — Арсений снова пренебрежительно махнул кистью. — Если распоряжения выполняются, а в результате всем хорошо, то этого вполне достаточно и тем, кто правит, и тем, кто подчиняется. Такое общество будет устойчивым, и жить в нем станет комфортно.

— Да, а ты «Хижину дяди Тома» читал?

— Читал. Кто ещё знает, какие примеры, описывающие рабовладельческое общество?

— «Квартеронка» — вспомнила Ольга.

— «Рабыня Изаура» — поддержала её Натка.

— Отличные варианты, — с довольным видом кивнул Арсений. — Главное, эти вещи написаны людьми, близкими нам по времени и по мировосприятию — менее двухсот лет тому назад. И авторы этих произведений были современниками описанных событий — можно сказать, свидетелями. Итак, что объединяет всех трёх упомянутых героев? — посмотрев вокруг и не слишком терпеливо дожидаясь ответа, Его Величество продолжил: — У них случились неприятности, связанные с низким статусом. То есть, какое-то время всё было очень хорошо, и Изаура, и Том, и Аврора даже получили неплохое для своего времени и положения образование и пользовались добрым отношением к себе со стороны тех, от кого зависела их жизнь. А потом — бах, и всё изменилось. И, опять у всех одно и то же — из-под длани хорошего руководителя они угодили под власть негодяя, не умеющего разумно использовать доставшиеся ему трудовые ресурсы.

Так что наши примеры доказывают только одно — вся закавыка исключительно в искусстве распорядителя. Если хочет и могёт — у всех сплошной зер гут. А, если командует лентяй, дурак или жадина — сливай воду. И общественный строй тут ни при чём. А страдания, через которые авторы раскрывают богатый внутренний мир героев — слишком увлекают читателей или зрителей вслед за чувствами господ сочинителей. Слишком, для того, чтобы задуматься об истинных причинах освещаемых проблем.

Все остальные отложили вилки и изумлённо взирали на закончившего свой монолог монарха.

— Понятно, что власти ты хочешь, — первым вышел из ступора Фил. — А могёшь?

— Могёт, — кивнул Сеня. — Он тихой сапой да фланговыми обходами в самый тяжелый период не дал заводу погасить печи. Ну, мы с Анькой чуток ему помогали, но командовал-то он. Его идеями питались.

— Ладно. А почему феодализм? — очнулась Натка.

— Многие государственные должности при сословном обществе — наследуемые. То есть существует возможность заранее проводить подготовку кандидата на любой пост. И этой надоевшей предвыборной шумихи куда как поменьше. Опять же жадность самих чиновников легче ограничить за счёт неких сложившихся традиций, касающихся размеров взяток.

В этот момент вошел солдат охраны и доложил:

— Господин Дуэрт просит аудиенции у Вашего Величества.

— Спасибо, Вран, — улыбнулся в ответ Император. — Проводи его в мой кабинет и вели подождать.

Сёма, тем временем, вывел на место украшавшей стену картины изображение из холла — там, под присмотром караульных перетаптывался хорошо одетый мужчина лет пятидесяти или чуть больше. Арсений ненадолго расслабился, видимо, заглядывая в разум визитёра.

— Кажется, у нас первый добровольно присоединившийся союзник, — сверкнул он глазами, вернувшись в себя. — Или служащий. Пойду разбираться.