– Тебе нужны Квадриш"ш, Говорящая-с-миром? Ты пришла за этим?
– обратился Чиррс к Таре.

Та съехала со спины Гриша и спрыгнула на ступени амфитеатра - как раз напротив старого грифона.

– Разве ты говоришь с человеком, Крылатый?

– Не с каждым, но не считаю это зазорным.

– Благодарю, Чиррс. Ты прав: мне нужны ваши Врата. Квадриш"ш - наш единственный шанс попасть в Эльдамаль, чтобы спасти сына. Если можешь помочь, прошу - помоги.

– Ты вернула племени Сына Неба, исполнив Пророчество, я помогу вернуть твоего сына. Так будет справедливо.

Снова Пророчество! Неужели не сказки? Грифон неуклюже развернулся и направился к скале, поддерживающей помост. На гладкой белой поверхности камня было вырезано изображение высокой арки с глазом грифона в центре. Зверь поочерёдно коснулся когтем выпуклых частей орнамента, и передняя часть скалы бесшумно канула вниз, открыв широкую винтовую лестницу. Высота коридора была вполне достаточной для летящего грифона.

Зал под амфитеатром оказался едва ли не больше него самого, во всяком случае, не ниже. Чиррс назвал его Хранилищем Памяти, я бы определил проще - Библиотека. Стены Хранилища напоминали соты - в гнёздах-ячейках лежали округлые предметы различных цветов и размеров. Начинались ряды ячеек примерно на высоте в два моих роста, а заканчивались под самым куполом. В центре зала стоял высокий каменный постамент с круглым отверстием в передней части, увенчанный золотистым шаром. И, разумеется, никаких лестниц!

Хранилище Памяти тоже пострадало от времени. Впрочем, оно могло пострадать от той же беды, что постигла Зал Зодчих, нарушив отделку его купола. Во всяком случае, битого камня здесь было достаточно. Верхним ячейкам досталось больше всего - одни были уничтожены, другие опустели. Один из секторов рухнул полностью: от него осталась только голая стена и огромная куча щебня. Впрочем, стена была не совсем голой: на ней были начертаны древние письмена. Гометрические фигуры, точки, волнистые и прямые линии складывались в символы, строки приобретали смысл и звучание. Я знал, как выглядит Пророчество о Белом грифоне: в Академии изучали мифы миров Внутренней Вселенной. Тара повернулась к Гришу.

– Это оно?

Грифон кивнул.

– Что там написано?

– Примерно следующее, Тари, - ответил Гил и, чуть подумав, прочёл:

Да отзовётся гордо и печально

Иное имя в данном Изначально,

И наречётся вновь крылатый воин

Прозванием, которого достоин.

Кровавый рубис, белых перьев пена

Сметёт печати призрачного плена.

Познавший смерть отвергнет жизни бремя:

Вернувшись в Город, уничтожит племя.

– Эльфийский стихотворный перевод, я полагаю, - чуть помолчав, кивнула Тара.
– Мило, но две последние строчки явно не отсюда.

– Почему?
– искренне поразился Гил.

– Потому что противоречат общему смыслу. Ну подумай сам: в первых шести строках белый грифон назван чуть ли не героем-освободителем, а в последних двух этот самый герой превращается в убийцу собственного народа. Странно, правда? А ты что скажешь, Чиррс?

– Надпись была сильно повреждена уже при возникновении, Говорящая-с-миром, а за прошедшие века камень разрушился ещё больше. Утеряны целые фрагменты, в последних строках сохранилось всего несколько символов. То, что ты слышала - одна из попыток собрать их воедино.

– Что за символы?

– Знание, жизнь и смерть, племя, город, уничтожение.

– Я должна это видеть.

От обломков камня был расчищен лишь небольшой участок пола - от входа в зал до постамента в его центре, но Тару это не остановило: по горам щебня она пошла прямо к стене.

– Эй, издали виднее, - напомнил я.

Тара отмахнулась.

– Ты не понимаешь, Дель. Гриш!

Белый грифон завис перед надписью настолько близко, насколько позволяли его размеры. С его спины Тара внимательно вглядывалась в символы. Вернувшись, она снова обратилась к Чиррсу:

– Ты сказал, надпись была повреждена ещё в момент возникновения. Она что, появилась на стене сама?

– Да. Зодчие умели это делать. Когда Сын Неба запечатал собой Квадриш"ш, не дав погибнуть Облачному Городу, стена Хранилища обрушилась, и на гладкой поверхности проявились строки Пророчества.