– "Там" я пытался вытащить тебя из очень серьёзной переделки.

Да"эльми снова кивнул.

– У тебя не получилось, я помню.

– Ну, это как посмотреть, - заметил Гил.

Тёмный эльф недоверчиво взглянул на него.

– Потом поймёшь, - улыбнулся брат.

– И что я здесь делаю?

– Помогаешь нам. Разумеется, не просто так.

Ду серке повернулся ко мне.

– Так мы не друзья?

– Нет. У нас сделка, - честно ответил я.

Да"эльми облегчённо вздохнул. Понятное дело: правильный Тёмный не может быть другом Светлых. Мальчишка! Тара слегка кивнула, соглашаясь: взрослый скорее всего скрыл бы эмоции. Значит, Сомбрэль не играл. А на лице ду серке уже мелькнула озабоченность.

– Я вам что-нибудь должен, Старшие?

– Ты - нет, - ответил я.

А что нам может быть должен ребёнок двенадцати лэдов от роду? Вот Сомбрэль - другое дело.

– А вы мне?

Глаза Тары округлились, Гил рассмеялся.

– Чему удивляться? Нормальный Тёмный!

– Ремня мы тебе должны, - ответил я.

Ду серке с опаской взглянул на Тару и на всякий случай отступил на шаг: между женщиной и наказанием он видел прямую связь.

– Это шутка, - улыбнулась она.

Мальчишка недоверчиво покачал головой.

– У нас с этим не шутят, атани. Что я должен делать?

– Видишь ли, Да"эльми, твои обязательства по сделке может выполнить только взрослый, так что придётся подождать возвращения памяти. А пока просто старайся не делать глупостей.

– А Сомбрэль?

– А что - Сомбрэль?

– Кто это?

Наблюдательный парень! Кое-чему их всё же учат в Школе делотов.

– Так мы называем взрослого Да"эльми, - пояснила Тара.
– На языке атанов это означает "тёмный".

Ду серке немного поразмыслил и спросил:

– Могу я тоже быть Сомбрэлем?

Я задумчиво смотрел в темноту. Под ногами - чёрный монолит Моррагонда и Тёмная лаборатория, впереди - тэлантры затопленных коридоров и неизвестность Лабиринта. Что ж, самое время подвести первые итоги. Мы открыли Поиск вопреки воле Старших и увели проводника у них из-под носа. Нам удалось сбить Архимага со следа и вытащить из небытия Тёмного предка, подготовив с его помощью уничтожение ритуала Отвержения жизни. А это, кстати, бескровное и практически неубиваемое оружие против ду серке! В конце концов мы совершили невозможное, вернув делота под Взгляд Элутара, и тут.... Я взглянул на Сомбрэля, разглядывающего своё отражение в тёмной воде. И тут мы потеряли проводника!

– Что решил, командир?
– спросил Гил.

Я невольно вздохнул.

– Есть только один вариант - память ду серке, убитого Ханом в Лабиринте.

Гил понимающе кивнул: заглядывать в память наёмного убийцы соплеменников, пусть даже и Тёмных - то ещё удовольствие.

– А если не глубоко, по краю? Вытащить только маршрут?

– Не знаю. Попробую.

– Я с тобой, Дель.

... Сложенный из камней очаг, плоские валуны-лежанки, возле входа - каменная чаша для сбора дождевой воды. Ветер и время выточили из скал колонны, а оползень накрыл их плоским валуном, создав что-то вроде беседки. Ролли устроился на камне и указал мне на соседний.

– Ну выкладывай, командир.

Даже сейчас, вспоминая о той прогулке на альгварах, я чувствовал себя неловко. Командир! Как бы мне хотелось научиться быть просто другом! Я вздохнул, собираясь с мыслями.

– Помнишь, ты говорил, что снял ментальный слепок с памяти ду серке?

Ролли кивнул.

– Мне он нужен, Хан.

– Как скажешь, командир.

– Только без привязки, отдельным блоком. Сможешь?

– Спрашиваешь! Не хватало ещё терзаться по поводу чужих преступлений.

Вот это верно: если бы нолегаты не умели работать с уровнями доступа к памяти, долго бы не протянули.

– Ну ты готов?
– улыбнулся друг ...

Я посмотрел на брата.

– Не передумал, валатэр? Тогда "ныряем".

... Глаза - чёрные, смертельно холодные, и такие же чёрные, чуть волнистые крылья волос за спиной. Взмах - и слепящая вспышка! Мы отшатнулись, невольно прикрыв глаза.