Возле тринадцатого по счету интеркома я сделал стойку, как охотничья собака на дичь: сенсор на устройстве был темен, не светился совсем. Точь-в-точь, как в той комнате, из которой я выбрался. Еще один бедолага, застрявший в игре?

 Сенсор засветился причудливым, тускло-оранжевым свечением, едва я до него притронулся:

– Эй, есть тут кто?

 И чуть не оглох от дикого крика:

– Да!!! Я тут и я живой!!! Народ, помогите, я застрял в этой игре. Помогите, пожалуйста!

Голос был знакомый настолько, что я посчитал это галлюцинацией… ну, не могло такого быть, не могло. Это уже из разряда фантастики.

– Санек? Ты?

– Пашка!!! Братишка!!! – от вопля собеседника с той стороны у меня зазвенело в ушах. – Пашок, вытащи меня отсюда.

– Да если бы я знал еще, как это сделать, - буркнул я в ответ. – Слушай, ты помнишь, где раньше лифт появлялся?

– Помню, конечно. Но тут нет ничего, я уже смотрел.

– Смотри лучше. У меня тоже ничего не видно было, но лифт все же нашел. На ощупь попробуй, должно по…

 Договорить я не успел, так как сенсор интеркома неожиданно ярко полыхнул оранжевым и погас. Но это еще не все – в стороне от него, в метре примерно, часть стены исчезла, и в проеме я увидел знакомую комнату. Один в один такая же, из которой удрал я. А еще пару мгновений спустя, в проеме показалась настороженная физиономия Санька. Напарник по недавнему бою щеголял в похожих обновках, только тапочки, которые я испортил, носил на ногах.

– Пашок…

– Шурик… блин, давай сюда, пока дверь не заросла. Ты как вообще ее открыл?

 Сашка одним прыжком выскочил из комнаты и через секунду оказался рядом.

– Да кулаком шарахнул по домофону и всё, - произнес он. – Слушай, а что вообще происходит? Меня как прибило в бою, так и все – сижу, кукую в комнатухе. А ты чё делал?

– Тоже самое, только разломал лифт, чтобы не свихнуться в одиночке.

 Пашка почесал затылок и задумчиво произнес:

– А я даже е подумал об этом. Только орал в домофон и все. М-да, вот ведь дела… думаешь, мы зависли в игре, оцифровались?

– Ничего я не думаю. Только то, что выбираться нам нужно отсюда.

 Только сейчас парень огляделся по сторонам и заметил красные и зеленые огоньки.

– А это че?

– Полагаю, игровые аккаунты, - предположил я. – Уже пробовал тут с некоторыми поговорить, попросил, чтобы весточку кинули админам насчет нас.

– И?

– И ничего. Кто-то принял за шутку слова про зависание, другие послали на три буквы.

– Паршиво, - задумчиво проговорил Сашка и опять принялся терзать свою шевелюру. – И что делать?

– Обратно в лифт пошли. Будем пробовать перемещаться куда-нибудь еще. В тот же ангар, например.

 Сашка удивленно хмыкнул, когда я взялся за створки дверей и плотно закрыл, едва мы с ним оказались в лифте.

– Голь на выдумки хитра: толкать вам не перетолкать. И долго ты так гоняешь взад вперед? – весело спросил парень. Теперь, когда он был не один, к Саньку возвратилась его обычная бесшабашность и задор.

– Долго, - огрызнулся я. – А если бы сидел вроде тебя, то и сейчас кто-то остроумный продолжал бы пищать в интеркоме: «помогите», «спасите», «пожалуйста».

– Ну, ты это, - насупился Сашка, - не рви по больному, со всеми бывают минуты слабости, - и тут же поменял тему. – Когда двери открывать будем?

– Можно и сейчас, - с сомнением в голосе проговорил я, потом посмотрел на Сашку и предложил. – А давай ты? Заодно и узнаем насколько у тебя рука легкая. Вон как с интеркомом повезло.

– С домофоном что ли?

– С ним.

– Ну, давай, - легко согласился Сашка и уперся руками в створки дверей. – Уф, тяжело идут… как ты их тягаешь вообще?

– Молча.

Когда двери открылись, плюсом в этом было то, что перенеслись мы в новое место. Минусом – это был совсем не ангар.

 Небольшой кабинетик с низким потолком, обшарпанными стенами и плом, покрытых знакомой обивкой, с которой я так варварски обошелся. Правда, здесь ей досталось еще больше – порезанная, обожженная, в паутине мелких трещин. Полдюжины стульев с откидывающейся пластиной подлокотника-столешницы, чтобы было удобно писать в отсутствии стола нормального.

 Стены увешаны мутными стеклянными квадратами, наверное, какие-то мониторы особой конструкции. Единственная дверь выглядела еще хуже, чем прочая обстановка: треснутая, с парой обугленных пятен, здоровенной дырой у самого порога. Бой тут, что ли, шел?

 Одна стена была заставлена полутора десятком узких шкафчиков с сенсорными замками. Как и все в комнате, они так же носили следы вандальского отношения: прогнутые дверки и стенки, глубокие царапины, потеки горелого пластика.

 Единственный стол – разборной пластиковый со складываемыми ножками и регулировочными колесиками для придания удобной высоты – был занят… роботом. Лицо полностью отлито из металла без отверстий рта, носа, лишь на месте глаз чернели потухшие «стекляшки». Не прикрытые ничем сочления и сервоприводы конечностей, только грудь и, подозреваю, спина были укрыты толстой трапецевидной пластиной.