"Лучше я вам покажу", — сказала Абалла, поднимаясь на ноги. Не оглядываясь, она вышла из Безымянной Таверны.

Джомик допил пиво и последовал за ней. Ночь была холодная, ветер волновал воды залива Илиак, поднимал в воздух груды опавших листьев. Абалла стояла на улице напротив таверны и махала ему. Когда он подошел к ней, она распахнула плащ, обнажив доспехи под ним и герб короля Сентинеля.

Мужчина попытался броситься бежать, но она действовала быстро. Через мгновение он уже лежал на спине, колено женщины упиралось ему в горло.

"Король потратил много лет, чтобы разыскать тебя и твоих товарищей, Джомик. Он не дал мне четких инструкций относительно того, что делать, когда я найду тебя, но ты сам подал мне одну идею".

Абалла отстегнула от пояса маленькую тяжелую дубинку.

Пьяница, вывалившийся из бара, услышал тихий стон и шепот, доносившийся из темноты аллеи: "На этот раз посчитаем вместе. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь…"

Пусть его название и забыто многими, Саартал сыграл огромную роль в истории Скайрима. На этом месте стояло первое крупное нордское поселение, один из первых городов людей в Скайриме, и старейшая известная столица их государства. Здесь же разыгралась ужасная трагедия, когда эльфы попытались изгнать нордов из Скайрима, но вызвали только гнев Исграмора и его легендарных Пяти сотен Соратников, которые выбили эльфов из Скайрима и навсегда сделали его домом для нордов.

Все это известно, но мало что — кроме этого. Что произошло в Ночь слез, когда Саартал был разрушен? Что заставило эльфов пойти на такую неприкрытую, хладнокровную жестокость? И почему ответ нордов был столь суров?

Вингальмо в своем трактате о древней истории альтмеров предполагает, что эльфы Меретической эры, вместе со своими современниками, ранними двемерами, обладали высокой культурой, невиданной более в Тамриэле. Мощь их цивилизации превосходила все, чего мы могли бы ожидать от той эпохи. Хотя конкретных объяснений автор не приводит, я полагаю, что этот труд — в сравнении с ранними работами Хесефа Хирирниса — позволяет предположить, что за событиями той ночи в Саартале стояло нечто большее.

Истинные причины, приведшие к Ночи слез, скрыты от нас в глубине веков, но я полагаю, что на карту тогда было поставлено нечто куда более важное, чем просто борьба за территории или контроль над Скайримом. Я полагаю, что саартальские события были сконцентрированы вокруг чего-то весьма конкретного.

Норды нашли что-то глубоко под землей, когда строили свой город. Они попытались сохранить находку в тайне, но эльфы узнали о ней и возжелали обладать ею. Потому они и штурмовали Саартал: они хотели не изгнать нордов, а заполучить могущественный артефакт. Я думаю, что Исграмор знал, что именно эльфы найдут под Саарталом, и собрал своих людей, чтобы отбить драгоценную находку. Когда норды снова получили контроль над Скайримом, они погребли предмет раздоров глубоко под землей и запечатали его.

Время лишило нас этого знания, но я надеюсь, что Время когда-нибудь подтвердит правоту моих слов. Мы приложим все усилия, чтобы найти Саартал и вновь обрести утраченное сокровище.

Многоуважаемому Вальдимару, ярлу Винтерхолда,

Прежде всего, позвольте принести Вам мои искренние соболезнования. Мне известно, что Вы, как и многие другие, потеряли свою семью, и я Вам глубочайше сочувствую.

Мне также известно, что некоторые из Вашего совета возлагают вину за эту чудовищную катастрофу на моих коллег из Коллегии. Хотя я вполне могу понять, какой шок вызывает масштаб последних событий, а также возникающее желание постичь происшедшее, я настойчиво прошу Вас учесть все обстоятельства.

Вам, равно как и всем, хорошо известна история Коллегии и ее репутация в Винтерхолде. Она долгое время служила для города предметом гордости, не имея равных во всем Скайриме. Здесь проходили обучение одни из величайших волшебников, и Коллегия всегда поддерживала добрые отношения с другими провинциями Тамриэля.

Широко известно, что эти отношения в последние десятилетия стали несколько, скажем так, натянутыми. Вполне естественно, что после Кризиса Обливиона люди в Скайриме стали относиться к магам с недоверием, даже несмотря на то что почти все мы активно противостояли действиям культа Мифического Рассвета. Коллегия ожидала подобной реакции и надеялась, что со временем недоверие спадет.

И тут пришел Красный год. Никто не мог предвидеть извержение Красной Горы, как и масштаб разрушений, понесенных данмерской культурой. Ваш предшественник проявил благородство, принимая многих беженцев, особенно тех, кто мог присоединиться к научной деятельности Коллегии. Мы были весьма благодарны.