На Северном континенте только в двух королевствах правили женщины. В Лунном Лесу - моя мать и в Вечной Зеленеве - дева русалок Тиакхе. Даже в Келгалле на королевском троне греет свое мягкое место мужчина. Хотя валькириями могут быть только женщины, так как мужчины не способно унаследовать их магический дар.

– А как твой отец отзывался о деве русалок Тиакхе?
– с любопытством спросила я.

Эйрос рассмеялся:

– Он считает ее мягкосердечной простушкой, которая, как и любая нормальная в его понимании женщина, зациклена на одежде и украшениях.

Хм, еще бы ей не быть на этом зацикленной, ведь Вечная Зеленева является поставщиком самых дорогих нарядов и украшений почти для всех королевств, кроме Священной земле. Одеваться по последней моде Вечной Зеленевы считается самой дорогой роскошью, так как их изделия стоят не одну тысячу золотых монет. Притом можно расплачиваться монетами любого королевства, хоть менью, хоть лиссуй.

У каждого королевства на Северном материке была своя денежная единица. В Темных землях и Темном Рае - мень, в Светлых - ерих, на Священной земле - шерид, в Ледяных горах - мальхи, в Море Деревьев - алькай, в Лунном Лесу - лиссуй, а на Пустошах (для всех пяти королевств) - гори. Одной денежной единице на материке нет. Хотели сделать, но так и не смогли определиться с выбором, так как каждый народ настаивал именно на своей денежной монете. Хорошо хоть общий язык для всех народов есть, а то вообще неразбериха постоянно происходила бы.

– А ты с ней встречался?
– с легким раздражением спросила я.

Я была хорошо знакома с Тиакхе, поэтому заявления его отца меня задели.

Принц насупился, а потом с грустью ответил:

– Если честно, то я ни разу не покидал приделы Светлых земель, до этого раза.

– Правда?
– удивилась я.
– Даже в Священную землю не ездил?

В ответ он покачал головой и еще грустнее добавил:

– Ты бы знала, как я тебе признателен за то, что ты показала мне так много удивительных мест.

Подумав, я небрежно спросила:

– А хочешь, я тебя познакомлю с девой Тиакхе в Вечной Зеленеве?

Лицо принца тут же налилось радостью, он счастливо улыбнулся и вдруг схватил меня за талию, закружил по комнате.

– Хейса, - воскликнул Эйрос счастливо, - как же я рад, что я вломился именно в твой замок! Спасибо!

– Нашел чему радоваться, - с усмешкой ответила я, когда меня поставили на ноги.
– Но мне пора. Мать не любит когда опаздывают.

Когда я вышла из дома, где разместился принц с магом, то во мне бушевали странные и одновременно паршивые чувства, от понимания того, что я банально воспользовалась доверчивостью принца в своих интересах. В ушах до сих пор стоял радостный крик принца: "Спасибо!". А потом мелькнула странная мысль, что если Эйрос сегодня вечером встретить свою идеальную принцессу, то Вечную Зеленеву я не смогу ему показать. Хотя это должно добавлять мне только радости, ведь если я сегодня-завтра украду ему принцессу, то в моей жизни на одну проблему станет меньше! Не правда ли?

Глава двенадцатая

Титул "первиш"

Когда я дошла до дома матери, то все мысли о принце тут же исчезли из моей головы.

Стражники, проверив мою ауру на наличие печати, с поклоном открыли передо мной двери и я, глубоко вздохнув для уверенности, вошла в обитель Нэрэм Эш'шэр Элени.

Ее дом был большой, что было не так уж и удивительно. Комнаты были выдержанны в темных тонах и даже когда-то камни, казалось, светили каким-то тусклым, не радостным светом. Сейчас их роли с лихвой заменяли свечи, из-за которых мрачные тени ложились на мебель, картины, скульптуры и даже на дроу, подошедшую ко мне.

Оглядев меня недовольным взглядом, она чопорно вымолвила на языке дроу, так как всемирного не знала:

– Пунктуации, как я погляжу, ты так и не научились, Юэнн!

– Я тоже рада Вас видеть, Инэр'шэр Генрия, - ответила я ей на том же языке, хотя радости во мне не было и следа.

На мое мнение, проблема долгоживущих существ заключается в том, что даже наделенные молодой внешностью, старческие маразмы избежать им не удается. Генрия, приходящаяся мне двоюродной бабкой, была одной из них. Хоть выгладила она довольно молодо, но паскудный характер тут же выдавал ее пять столетий, хотя занозой в заднице она, кажется, была всегда. Ведь чем еще можно объяснить тот факт, что за все свои столетия она так и не нашла мужа? Нет, я не спорю, что наличие мужа в жизни не главное, но это было и впрямь странно. Благодаря этому дочь ее младшей сестры Марианны, которая была мне уже родной бабкой, стала править в Лэстэрине. Жалко только, что бабушка умерла при родах и мою мать воспитывала все та же Генрия.

Обведя меня внимательным взглядом с головы до ног, она скривилась, раздраженно фыркнула и с презрением сказала:

– И как обычно с неполегающей внешностью!

Ей определенно нужно было родиться вампиршей. Хотя в душе она ей скорей всего и была, так как столько у меня крови "выпила", что хватило бы весь Гратестав пару лет прокормить!

– Что это за вид?
– презрительно продолжала она.
– Волосы короткие, растрепанные, не расчесанные, грязные.

Посмотрела бы на нее, если б ей пришлось пять дней пути провести в дороге, где всего один раз попался приличной глубине речка, в которой я на скорую руку обмылась?

– А одежда? Где это видано, чтоб Эш'шэр разгуливала в Лэстэрине в потертых, дырявых штанах, грязной рубашке и запыленных сапогах?

Ну, простите, что меня больше заботило состояния брата и причины темноты в Лэстэрине, чем переодевания в более подходящие платья для Эш'шэр.

– Ты хоть с утра умывалась?
– продолжала выводить она меня из себя.
– Вон кисли какие!

Я указательными пальцами вытерла глаза, не найдя на них и следов пренебрежения утреннего туалета.