А вообще странно, в кино все работает!

Правда, кино то либо про Дикий Запад, либо про Гражданскую войну. Тогда люди добрее были. Не настолько, чтобы паровоз остановился ради идиота с яблоком и кобылой, но зритель и не в такое поверить мог. А в наше время любой ребенок знает – хрен кто остановится. Даже не притормозят. Продудят эпитафию на тепловозном гудке, и привет, пожалуйте на свидание с богом. Или с чертом, кому что ближе и родней. И стреляют сейчас не в воздух, а на поражение. Что охрана, что нападающие. Нет в нашем гуманном мире времени на пустые страшилки. Ни у кого нет. Пулю в голову, и поехали дальше…

Так что сейчас поезда грабить непросто. Ох, непросто!

А ведь это поезда! Они по расписанию ходят и от рельсов никуда не денутся! А у нас – обоз! Он ведь и объехать может. Километров за много. Первое, что в голову приходит, – подкараулить жертвы в лощинке какой, чтобы не хуже рельсов сработала, да навалиться из засады. Пиф-паф, ой-е-ей! Фургоны в круг не поставишь, защиты у несчастных купцов толковой нет, а вылезающих защитников валят невидимые эльфийки фугасными стрелами… А шо? Для кино – милое дело! Такие кадры живописные получатся…

Вот только не надо считать противников идиотами. Не мы первыми такой план придумали, и не мы последние. И если лепреконы столетиями путешествуют по этому миру, то проверять подобные подозрительные места со всей тщательностью научились задолго до рождения всех присутствующих. И защищаться тоже умеют. Здесь ведь как: есть пробел в образовании – считай, помер. А раз жив – значит, ученый. Хотя бы теоретически. И то же самое относится к любой методе типа «шашки наголо».

Не говоря уже о том, что после Елкиных стрелок из второго колчана ни одного живого трофея нам не достанется. А если перепутает и шмальнет из третьего… К тому же собирались сначала пообщаться.

Поэтому к каравану мы идем открыто. Утром. Не слишком рано, стараясь не прерывать сон предполагаемых оппонентов. Но и не особо поздно, пока любезные не снялись с места. В открытую идем, не прячась. Подкрасться незаметно к ночевке караванщиков можно только теоретически. Сержант, и тот не сумел совсем вплотную. У Елки в рысьей шкуре может получиться. Заметят, но обратят ли внимание на мелкую кошку… А если, прикола ради, стрельнут чем? Эльфийка дорога нам как память. Да и толку от ее подкрадывания…

А тут совсем другое дело. Настороженность у лепреконов в этот момент минимальная: повозки еще в защитном кругу, охранники поголовно бодрствуют и при оружии, так что если не тем боком повернется… Да и принято здесь именно так.

Подходим. Метров на полста примерно. Навстречу выползает… Вроде рассказывали, как они выглядят! Все равно ждал что-то рыжее, невысокое, коренастое и старое. А вот ни фига! «А где мой табор…» Кочевая жизнь обязывает. Красная атласная рубаха под черным жилетом и черные же брюки, заправленные в высокие щегольские сапоги. Обувь, как и широкополый стетсон, благородного коричневого цвета. Шелковый платочек «а-ля Дикий Запад» оттеняет головной убор. Все блестит и переливается. Как и пара богато украшенных «дамских» арбалетов на поясе… «Ой ты, цыганская доля… Любим мы яркие тряпки…» Красивое мужественное лицо, рост чуть выше среднего, широкие плечи, узкие бедра, танцующая походка. Молодая легкость в движениях. Будулай Квертского розлива. Такого в Москву, в салоны стареющих хозяек жизни… Олигархи не успевали бы рога отпиливать! Невзирая на оранжевую кожу и идеально сферическую форму лысого черепа, украшенного «брежневскими» бровями. Женам новых русских не голова важна в молодом любовнике. И не цвет шкуры. Ладно, Сергеевич, чья бы корова мычала! У тебя в спальнике тоже не мисс Европа живет. Елка и погибче будет, и посимпатичнее! За хвост, опять же, подержаться можно. Ох! Кто о чем, а вшивый о бане. О деле надо думать, о деле!

Мужик не молод. Битый волчара. Выходит в одиночку. Но страховка имеется, можно не сомневаться. Ни хрена не боится. Стоит, трубкой попыхивает. При виде нас ни один мускул не дрогнул. А ведь картинку мы представляем красочную.

Сидит на лошади мужик непонятной расы с коротким копьем наперевес. Справа и слева, тоже на конях, маячит пара дроу, похожих друг на друга, как две капли росы. Спереди, у конских ног – пара перевертышей. Два веселых оборотня. Один черный, другой белый… Точнее, черный с зеленоватым отливом (хорошо хоть от кисточек удалось избавиться). И белый с рыжими подпалинами и неприлично больших размеров. А издалека эту самую компанию страхуют верховая эльфийка с луком и тремя колчанами, а также людоед с пальмотополем на плече. Дерево молодое, очищенное от веток и с обломанной верхушкой. Зато выдрано с корнем. Людоеды себе как дубины делают? Подходят к дереву сантиметров десять толщиной на высоте головы. Обламывают в этом месте верхушку. Элегантным движением рук очищают ствол от ветвей, а потом выворачивают обломок из почвы. Корень у молодого пальмотополя короткий, но толстый. Форма – вполне сойдет за навершие «шестопера». Вот булава и получается. Под Илюшину ручку. Попользовался и выбросил. Выломать другую, когда понадобится, – минутное дело. Вообще непонятно, зачем людоедам дубины нужны. К Илюше табун груженых коней привязан. Чтобы не сбежали с испугу. Захочет палкой помахать – веревочку мигом оборвет.

– Что привело вас к нашим походным кострам? – вопрошает «Будулай». – Или есть желание продолжить путь с вечными странниками?

Красиво говорит, сволочь!

– Увы, пока нет. – Вежество, вежество и еще раз вежество. – Всего лишь торговые интересы!

«Будулай» недоверчиво поднимает бровь:

– Суровая проза жизни! И что дорогие гости могут предложить бедному табору? Фургоны и без того перегружены товаром.

– О, мы будем счастливы избавить милых хозяев от наиболее неудобной части груза. К чему вести пленников за тридевять земель, если вместо них можно гнать табун превосходных лошадок, груженных заморскими диковинками.

Выразительные у него брови. Теперь обе вверх поползли.

– У наших гостей возникли проблемы с пропитанием отдельных членов отряда? – взгляд упирается в Илюшу.

– О, можете не беспокоиться, мы не испытываем трудностей с провиантом. Сами собираемся угостить наших партнеров малоизвестными деликатесами.

– Тогда зачем уважаемому… Э-э… Простите, мы не представлены…

– Егор!

– Очень приятно. Роман… – Сказал бы: «Будулай», я бы не удивился. Но Роман, так Роман. Хорошее цыганское, то есть лепреконское, имя. – Тогда зачем уважаемому Егору такой сложный и капризный товар?